этой было довольно много по местным меркам. Местечковые оборонительные сооружения в основном состояли из траншей с бетонными перекрытиями. В дополнение к ним шли крохотные доты на бойцов со стрелковым оружием. В таком сооружении какой-нибудь пулемёт мог вести огонь через прорезь в железной перевёрнутой миске, имеющей метра полтора в диаметре. Дополнительное оборудование: телефон, горшок, умывальник, койки, аккумулятор, вентилятор, лампочки и спиртовая печка. При желании можно выйти в траншею, чтобы бабахнуть из миномёта или ещё чего-то по вкусу. Сам "тазик" можно поворачивать, но лишь вручную.

Но сейчас начальство осматривало размещение "партизанской" бригады на марше. Президент антисоветского региона, Швароков Леонид Семёнович, возжелал сам взглянуть на первые результаты эксперимента с призывниками.

- Табор какой-то, - было его первым впечатлением.

- Ну, что Вы!... Это граданский обоз, сама военная часть пока представлена лишь приданными этому обезьяннику офицерами. Вон там, видите, ставят фундаменты уже для бригады? Подойдут солдатики - и сразу будут заселяться.

- Потом всё так же шустро разберут?

- Не всё. Есть несколько базовых лагерей, где здания из брёвен поставлены и есть приличные склады. Конкретно здесь уберут всё, кроме туалетов и ям для мусора. Но уберут не сразу, а примерно на неделю оставят фундаменты и охрану. Это на тот случай, если бригаде понадобится вернуться.

Глава 7

Весной власть решила, что со смертностью вышел некий перебор и выживших отселила ближе к Тюмени. Здесь уже явно пахло цивилизацией: двенадцать часов на вёслах - и попадаешь в посёлок с магазином, медпунктом и уполномоченным от НКВД. Любопытно, что почти все жители посёлка оказались раскулачены, но сослали куда-то из них лишь парочку. И школа... Единственное каменное здание... Ранее служило кому-то домом. Однако, главное в школе не здание, а учителя, конечно. Здесь весь педагогический коллектив, исключая учителя немецкого, набран был из Ленинграда. Прямо из питерских школ. А вот немецкий язык вёл по совместительству вечно пьяный тракторист, который в Первую Мировую оказался в плену, ... ну, а ныне и в ссылке, соответственно, как возможный шпион и вообще человек, видевший забугорную жизнь. И лишь только поселенцы решили, что жизнь стала налаживаться, как грянул скандал - пришли вести о пришельцах из будущего, в котором СССР вымер, а буржуазия захватила власть. Мало того, сталинские репрессии, оказывается, были осуждены, и, что особенно забавно, осуждены самими же коммунистами задолго до краха Союза. Весь посёлок напрягся и с нетерпением ждал смерти Сталина с последующим расстрелом Берии, хотя, конечно, тринадцать лет - срок большой.

- Не особо надейся, Трофимушка, на тринадцать лет! При харьковских-то медиках упырь лет двадцать теперь протянет, - излагала своё видение политического момента мать.

А вот в войну с Германией мало кто верил, ведь конечный итог известен и Гитлеру...

Летом же Трофим получил большую посылку от благотворительного фонда с загадочным наименованием "Тельбесская шконка" и не менее загадочным уставом сей почтенной организации, выписка из которого (фонд отчитывается только перед жертвователями и только по расходу пожертвованных средств) была найдена в куче вещей уполномоченным НКВД, в присутствии которого и вскрывался подарок. Ничего запретного милиционер не нашёл, за что и был пожалован бутылкой водки. Он же предположил, что вещи через фонд выслали родственники-пришельцы, которые пока не хотят светиться.

А к зиме Трофима вместе со всей роднёй вновь переселили. Теперь это был колхоз НКВД километрах в пятидесяти севернее Омска и запах цивилизации резко усилился. Поселили в полуразвалившейся старой школе, а места под усадьбы обещали выделить весной. До весны стоило заготовить срубы. Зимой, конечно, местность видно плохо, но речка была, а вокруг, по рассказам местных, хватало рыбных озёр. И, наконец, главное.... За две недели до конца сорокового года пришла ещё посылка от всё того же фонда.

Колонна из четырёх тягачей уже почти в вечерних сумерках неторопливо вползла на площадь перед правлением. Честно говоря, другой площадки, хоть как-то очищенной от снега, больше и не было. Местный оперуполномоченный НКВД выбрался из кабины головной машины и, в компании одного из пришельцев, заметно хромая потопал в правление. Народ советский, представленный детьми и мужчинами, сразу заторопился к той же площади с целью поглазеть на командированных. Женщины так же подтянулись, но чуть позже, ведь нельзя предстать перед чужими людьми в том виде, в котором только что кормила поросёнка. Минут через десять секретарша председателя привела Трофима, как получателя груза, и его родственников.

- Что-то вас много для сопровождения груза, - сразу обратился председатель к бригадиру пришельцев. - Людей, конечно, разместим в старой школе и накормим, а баню баба моя уже затопила..., но странно это.

- Вы неправильно поняли, - замахал руками кемеровчанин. Груз доставляет транспортная компания - это водители грузовиков. Остальные - строительная бригада. На время командировки мне подчиняются и водители, но так-то я их впервые увидел неделю назад. Моя задача - построить жильё для трёх семей. Ориентировочно должны управиться за четверо суток с того момента, как нам укажут площадку под застройку.

- Как-то в голове не укладывается такая скорость да ещё и зимой.... Только печки класть - и то времени в обрез получается, - опять забеспокоился местный босс. Кстати, как добрались-то?

- Почти неделю ехали вместо суток с небольшим и четыре раза вытаскивались бульдозером, а отопление водяное от готовых твёрдотопливных котлов или твёрдотопливных же электрогенераторов. Варить придётся на электрических печах - они идут в комплекте. Проблема в том, что генераторов только два, и поэтому нужно чтобы два домика стояли недалеко друг от друга или понадобится внешний подвод электроэнергии.

- Ладно..., - председатель энергично потёр макушку. - Бумаги есть на груз?

Бригадир молча протянул требуемое, что отрезало главколхозника от мира минут на десять, но паузой тут же воспользовался сотрудник Берии:

- Есть что-то, в список не вошедшее? - бывший пограничник, сменивший место работы из-за травмы, полученной в горах, совершенно не верил в полноту таких сопроводительных документов.

- Есть охотничьи ружья, но без патронов. Три одностволки и три двухстволки. Все советского производства. Лежат в жилой будке. Их просили передать, если будет возможность.

- Будет, конечно, - сразу согласился уполномоченный. - По два литра казённой водки за ствол - и я закрою глаза