показалась открытая вода, с росшими прямо в ней кустами, но скорее всего они произрастали на кочках, густо заросших осокой.

  Андрей сразу в воду не полез, а высматривал по каким-то признакам подходящее место. Потом прошёл немного влево, сунул палку в глубину, там было с полметра. Вынул её и посмотрел, насколько она вошла в ил. Потом потыкал ею вправо-влево и осторожно сделал первый шаг. Потоптался немного и тихо, чтобы не плескалась вода, пошёл вперёд.

  Нам ничего не оставалось, как последовать за ним, след в след. Подумал было, что надо портянки вынуть, иначе ходить в мокрых не комфортно, но потом передумал, есть запасная пара, а без портянок ноге в сапоге будет слишком свободно. Случись увязнуть в трясине, там могут и остаться.

  ПРОДА.

  Пятьдесят третья глава.

  Скорее всего, это ещё не было болото, трясины под ногами не чувствовалось, а только ил и стебли водной растительности. И вода не имела характерного запаха. Дно немного понижалось, вода уже дошла до пояса. Мы остановились, переместив вещмешки со спины на плечи.

  Вскоре дно стало повышаться, и мы вышли на берег. Впереди был невысокий кустарник, а через метров тридцать за ним снова вода, на этот раз это уже река. Значит, мы форсировали старицу, ещё не превратившуюся в болото.

  Теперь надо было решать, перебираться на другой берег, или идти по этому водоразделу? Выбрали второй вариант.

  Тут была неприметная тропинка, вот по ней я и пошёл, иначе бы пришлось пробираться зарослями, а через них ничего толком не увидишь, да и шуметь не стоит. Раз это старица, то впереди должен быть перешеек. Вот по нему мы и обойдём немцев, конечно, при условии, что их там не будет.

  Так почти и вышло. Почти, потому что перешеек действительно был, немцев не было, а были два мужика возле лодки. Сначала я услышал сильный запах, явно курили махорку или самосад. Сразу понятно, что это не немцы, но кто, полицаи? Вот сейчас и узнаем.

  Коротко посовещавшись, решили обойти с трёх сторон, чтобы те не удрали в кусты. На берегу речки, лицом к воде, сидело двое пожилых дедов, явно за пятьдесят, под мобилизацию не попали, но и белых повязок не наблюдалось. Одеты, как и принято в то время: стёганая телогрейка, шаровары, заправленные в сапоги, на голове кепка. И какой от них будет толк, только засветимся. Удочек в руках не было, явно не рыбачат. Хотя, могли и донку забросить, или ״морду״.

  Тем временем, селяне очень громко обсуждали какого-то соседа по имени Михайло, который в прошлом году отказался одолжить лошадь, те самым не помог им в вывозе сена с дальнего покоса, и явно никого не опасались.

  Но тут у Андрея звякнул ремень на автомате, и деды обернулись. Ничего не оставалось, как негромко им:

  - Здорово, колхозники.

  - И вам не хворать.

  - Чего сидим, кого ждём?

  - Так, ...это,..., германцев. Кого же ещё?

  Вот этого я никак не ожидал услышать, чтобы вот так, открыто признаться бойцам Красной армии.... Однако!

  Показав Андрею, чтобы наблюдал за тылом, мы подошли к дедам. Оказывается, они здесь не просто так сидели. Под обрывистым берегом к корням росшей на берегу берёзы была привязаны две лодки и рядом сушились вёсла.

  - А где хлеб-соль? - с издёвкой спросил наш командир.

  Колхозники недоумённо переглянулись, и один из них как-то виновато оглядываясь на напарника ответил: - Мы же не знали, что наши вернуться, а то бы ...

  - Стоп! Кто это ״ваши״? - не сдержался Леонид.

  - Так..., Красная армия, кто же ещё?

  - Ты что, нас за дураков считаешь? Сам же сказал, что немцев ждёте! - не на шутку разозлился старший лейтенант.

  Вот что удалось у них выяснить. Это были жители ближайшей деревни, но не той, которая сильно разрушенная была видна за полем, а соседняя, война её не затронула. Несколько дней назад в их деревню приехало несколько грузовиков с солдатами, автобус, и три легковых автомобиля. Сопровождали два бронетранспортёра.

  Солдаты выставили оцепление вокруг деревни, очень тщательно обыскали все строения, от погреба до чердака, прочесали окрестности, жителям запретили покидать свои дворы.

  Всех допросили. Интересовались каким-то советским солдатом, показывая фото.

  - Как выглядел солдат?

  - В гимнастёрке, пожилой.

  - А подробнее?

  Старик замялся, а потом полез за пазуху и достал сложенный вдвое листок. Сказал, что припас его для самокруток. Это оказалась листовка на русском и немецком. На фото был Калугин в солдатской форме. Из текста следовало, что за его поимку назначалась награда в десять тысяч рейхсмарок или сто тысяч рублей. Насколько помню, это сумма просто запредельная. Особенно учитывая, что рейхсмарки, а не оккупационные. Или их ввели позже? Ни имени, ни фамилии разыскиваемого не было.

  Леонид вернул листовку со словами, что в нашей части похожего не припомнит и перевёл разговор на другую тему, не дав им повода нас подозревать в том, что и мы ищем этого беглеца.

  Теперь немцы стали искать его за старицей и речкой, мобилизовав местных жителей с их лодками для переправы на другой берег. Что-то там нашли и стали прочёсывать в основном тот берег, при этом, не снимая оцепление на этом берегу. Поймали нескольких солдат, которые прятались в лесу, в основном раненые. Но раз поиски продолжаются, значит, разыскиваемого бойца среди них не оказалось.

  - Что, всех немцев перевозите на этих лодках?

  - Нет, только пятерых. Остальные ездят на машинах. В десяти верстах отсюда есть мост. Правда, его наши подорвали, но немцы снова восстановили.

   - И где те немцы, для которых лодки?

  - На том берегу, к вечеру должны вернуться.

  - А почему ждёте на этом?

  - Так велено.

  Мы отошли в сторону, не спуская глаз с колхозников, и стали совещаться.

  Откуда у них фото? Поймали, переодели в солдатскую форму, сфотографировали и отпустили, а потом стали искать? Ерунда какая-то выходит. Значит, они каким-то образом достали его документы, уж больно фото на листовке смахивает на фотографию с удостоверения. Узнать бы, что им ещё известно о нём. А как?

  Самое скверное из этого выходит то, что немцы признали его появление из будущего, и теперь будут рыть землю до тех пор, пока не захватят его живым или мёртвым. Отсюда они могли сделать ещё один вывод, что победил Советский Союз. Теперь у фашистов не остаётся никакой другой цели, как полная победа над нами. А для этого они могут перебросить на Восточный фронт ещё больше войск и наступать, не считаясь с потерями.

  И кого в этом винить в первую очередь, Калугина? Я бы теперь не стал так утверждать. Не будь этой установки, он и не сбежал бы сюда. Хотя, честно признаться, на мне тоже большая часть