задала мне ты, — спокойно пояснила я, не ожидая услышать хоть какого-то ответа. Но ошиблась.

— Даже если и так, это ничего не даст, — призналась она. — Суицидальный брак я бы приравняла к браку, в котором нет любви.

— То есть, ты его на самом деле любишь? — я даже на локте приподнялась, чтобы посмотреть Элизе в глаза.

— А тебя это так удивляет? — вскинула она брови. — И вообще, почему я должна с тобой об этом разговаривать? Ты еще под подозрением в краже.

Она так неловко свернула с темы, что это и оказалось ответом. Она на самом деле испытывала к другу детства теплые чувства. Подумать только! Элиза и теплые чувства!

— А он знает? — ошарашенно прошептала я.

Реакция Алана говорила об обратном. Он показывал и говорил, что все это только попытка спасти подругу детства от нежеланного брака. Ничего более.

— Хватит лезть ко мне в душу, — огрызнулась девушка, отворачиваясь. — Спи. Завтра тебя выгнать могут, если окажется, что ты воровка.

И опять же она ответила на мой вопрос. Подтвердила то, что Алан ничего не знает. А мне… мне даже жаль стало Элизу. На какую-то долю секунды, но на самом деле жаль.

А потом усталость и измотанность магического резерва взяли свое. Я провалилась в спокойный сон. Когда открывала глаза, была уверена, что все это мне просто приснилось. Что я не говорила с Аланом, не нашла Элизу, мы не оказались заперты в аудитории. И не было того разговора по душам. Но…

— Доброе утро, — ошарашенно прошептала я, открыв глаза и увидев Элизу, которая затягивала ремешки на высоких сапогах.

— И тебе, приютская, — беззлобно бросила она. — Пора, двери открылись.

Она выпрямилась и первой зашагала к двери. Мне оставалось только поспешить, чтобы удовлетворить свое любопытство, куда же пойдет второкурсница и кого решит проверить. Но когда выскочила в коридор, никого не заметила.

Зато спустя час началось то, чего ждала вся академия эти дни. А именно поимка и исключение вора.

Им оказалась… одна из подруг Элизы. Та самая рыженькая девушка, которую я видела в день своего поступления. А потом еще много раз, когда она терлась в компании Элизы.

Мотивы дошли до меня уже слухами. Потому что все, что я видела, это как она вместе с чемоданами и заплаканными глазами покидала территорию Первой Вельской академии. Видимо, администрация решила не тянуть бедное животное за хвост, а решить все быстро.

Если верить слухам, то она хотела избавить подругу от соперницы. Видела во мне ту, что может разрушить счастье Элизы. Верила в правдивую помолвку и то, что я разлучница. Украсть браслет ей не стоило особых усилий, он все это время хранился в доме Элизы на территории академии. Подруги второкурсницы были в него вхожи. А вот о том, как она подкинула его мне, мнения разделились.

Одни сплетники утверждали, что воровка была мастерским артефактором и смогла взломать защиту Стража, что дало ей беспрепятственный доступ в нашу с Марен комнату.

Другие же были уверены, что у воровки был сообщник. Одна из наших с Марен соседок, которые не жили в комнате, а получили разрешение остаться в своих домах. Якобы та открыла дверь для преступницы, так как Страж наделил ее чарами ключа.

Но что-то мне подсказывало, что если бы была сообщница, ее бы тоже исключили. Ну или исключат, если убедятся, что все правда.

Я же только свободно выдохнула и теперь с некоторым высокомерием поглядывала на тех самых сплетниц, которые с таким усердием перемывали мне кости последние дни и мечтали об исключении приютской.

Так прошла половина дня. Шумно для академии, но спокойно для меня. А за обедом ко мне подсела Марен с виноватым выражением лица.

— Иия, я очень плохая подруга, — выпалила она так быстро, что слова слились в один звук. — Я засомневалась. А не должна была! Я … прости, что поставила под удар нашу дружбу. Я пойму, если ты не простишь меня за это. Я сглупила и…

— Чай будешь? — перебила я ее, улыбнувшись.

— Что? — она вскинула брови.

— Этот с ягодами. — Я подняла кружку с напитком. — Я не увидела этого в списке. Ты же знаешь, я не люблю такой чай.

Марен еще секунду на меня смотрела. Впервые слышала ведь о том, что я не люблю чай с сушеными ягодами. Да и что уж тут врать, я сейчас сказала неправду.

Но подруга улыбнулась и с радостью приняла чашку.

— Спасибо, Иия, — непонятно за что поблагодарила она.

А я только кивнула.

Ссоры случаются у всех, их просто нужно пережить. Побороть возникающие чувства гордыни и злости.

Именно в этот момент передо мной материализовался белоснежный лист бумаги, на котором размашистым почерком было написано «Административный состав Первой Вельской академии приносит извинения за произошедшее. Вор найден». И пять подписей ниже.

Я даже подавилась булочкой, до последнего не веря в то, что это не розыгрыш.

— Ничего себе, — удивилась Марен. — Они на самом деле перед тобой извинились.

— Да я же в запале произнесла тогда, и не думала, что на самом деле извинятся, — призналась я, буквально кожей ощущая, как между нами с Марен стремительно зарастает та пропасть, что была выкопана обеими за кратчайшие сроки. — Надо будет уничтожить эту бумажку, чтобы не было желания воспользоваться в дурных целях.

— Ты себе уже не веришь? — привычно поддела меня Марен.

— Себе верить сложнее, чем другим, — пробормотала я, сворачивая лист вчетверо.

Если она и поняла, к чему я клоню, вида не подала. А наша дружба… пока рано говорить, но что-то подсказывало, что это чуть ли не единственная наша такая большая ссора. И если дружба не может выдержать подобных вещей, то как она может носить столь гордое название?

Инцидент был исчерпан. Слухи быстро прекратились. Точнее, я бы сказала, что они перебросились на голову отчисленной студентки. Но меня это уже не волновало. Сейчас единственным, что могло вогнать меня в страх, была слишком быстро приближающаяся сессия.

Не спасало меня ни открытие турнира грандиозным представлением, на которое потащила меня Марен, уверяя, что это поможет отвлечься. Ни занятия по чаротворчеству, где я показывала чуть ли не самые лучшие результаты.

Мастер Онья то и дело приводила в пример то, что я делала с формулами. Но я так и не заговорила с ней о патенте чар. Да и с Марен мы к этому разговору пока не возвращались. Скоро придется, само собой. Но не сейчас.

За эти две недели единственным, что выбилось из суеты вокруг, стал один обед. Мы с Марен, как обычно, обсуждали последние новости, рассказывали, что было на парах, восстанавливали с ней ту связь, которая успела пострадать. Я обложилась конспектами, паникуя с