Данное творение не обладает смысловой нагрузкой.

ПБ включена, буду очень благодарна исправлениям.

Драко перелил приготовленное зелье в прозрачную бутылочку, наколдовал этикетку и аккуратно подписал своё имя, не без гордости рассматривая, как желтый эликсир переливался в сосуде при дневном свете.

Слизнорт сегодня был не в настроении, а потому, мало того что дал довольно сложный рецепт зелья, так ещё и не пытался в своей обычной добродушной — и откровенно идиотской — манере помочь школьникам. Однако, Малфой не зря входил в тройку лучших учеников на курсе. С присущей ему дотошностью взявшись за приготовление эйфорийного эликсира, Драко смог за десять минут до окончания занятия сварить стоящее зелье и теперь ожидал получить за него никак не меньше «Выше ожидаемого».

Оглядевшись, Малфой понял, что многие ученики ещё были далеки от завершения своей работы, несмотря на то, что это был углублённый курс зельеваренья для сдачи ЖАБА.

Панси рядом с ним яростно заправила тёмные волосы за уши и начала быстрее помешивать зелье в котле, пытаясь придать ему нужный коричневый цвет. Блейз, нахмурившись, переводил взгляд с рецепта в учебнике на свой котёл, явно не понимая, почему зелье приобрело насыщенный синий, а не канареечно-желтый.

Драко, глядя на потуги однокурсников в области зельеварения, лишь закатил глаза. У слизеринцев не было принято помогать друзьям без надобности, а потому Малфой мог спокойно откинуться на спинку стула и передохнуть несколько минут до звонка колокола.

Он лениво крутил в пальцах волшебную палочку и смотрел по сторонам, удивляясь тупости своих товарищей по факультету и ехидно радуясь неудачам гриффиндорцев. Малфой хмыкнул, глядя на Уизли, у которого зелье начало переливаться через край котла странной зелёной жижей, и перевёл взгляд немного дальше, сразу замечая чистое рабочее место, наполненный пузырёк зелья с подписанной этикеткой и встретился с парой карих глаз.

«Грейнджер», — неприятно пронеслось в голове.

Конечно, это было бы обычным зрелищем, если бы в ее глазах застыло презрение или ненависть, на что Драко привычно ответил бы таким же взглядом полным отвращения. Но здесь точно было что-то не так.

Гриффиндорка даже не отвела взгляд, неприязненно фыркнув, когда Малфой заметил ее. Она так и продолжала сидеть и в упор смотреть на него со странным нечитаемым, каким-то слишком задумчивым выражением лица.

Стало не по себе. Драко даже подумал, что Грейнджер обдумывала план по его уничтожению — а кто знал, что от этих ненормальных гриффиндорцев можно было ожидать, — и, не выдержав, склонил голову вбок, вопросительно изогнув бровь.

Грейнджер резко заморгала и тут же потупила взгляд, заметно съёжившись. Грязнокровка и не выпятила напоказ своё отношение к нему — это точно что-то из области фантастики. Малфоя это озадачило. Он нахмурился, но отчего-то не отвёл взгляд, разглядывая гриффиндорку, и замечая, как ее щеки приобрели насыщенный малиновый цвет.

«Интересно».

Если бы на ее месте была любая другая девушка, то он бы предположил, что она раздевала его глазами, фантазируя об их близости, но… это была Грейнджер. Грязнокровка, с которой они с первого курса на дух друг друга не переносили, а потому любопытство, не медля, завладело им.

Блейз ткнул Драко в плечо, спрашивая об одном из пунктов в рецепте эликсира, и Малфой на несколько секунд отвлекся от обдумывания странного поведения Грейнджер.

Он бы даже уже смирился с мыслью, что гриффиндорка просто залипла в пространство, а не конкретно на него, но разобравшись с вопросами Блейза и опять откинувшись на спинку стула, Драко почувствовал на себе пристальный, обжигающий его скулу взгляд.

Малфой скосил глаза и, почти не удивившись, заметил таращившуюся на него Грейнджер.

Идея возникла в голове так быстро, что Малфой едва не подпрыгнул на стуле от острого чувства предвкушения. Драко, с ранних лет изучавший сложное искусство легилименции, всегда пытался найти способ использовать этот полезный навык для собственной выгоды. И сейчас его умение в чтении чужих мыслей было, как нельзя, кстати.

Он уже представил как, преодолев отвращение от погружения в мысли грязнокровки, найдёт в ее голове нечто постыдное и унизительное то, что можно будет использовать против неё то, что заставит ее щеки покрываться отвратительными красными пятнами, а глаза наполняться слезами. Предвкушение сжало грудь в тиски, и Малфою пришлось абстрагироваться от собственных ликующих мыслей, чтобы воспользоваться этой удачной возможностью.

Драко сжал в руке волшебную палочку, направил ее под партой в сторону Грейнджер и сосредоточился.

«Легилименс».

Его желудок как всегда совершил омерзительный кульбит в животе, и сознание обдало холодом погружения в чужой разум. Все вокруг закружилось, смазалось в сплошной серый фон, похожий на гладь Чёрного озера, и с очередным вздохом картинка резко приобрела четкость.

Тело пробрало неприятной секундной дрожью, ведь он пребывал в сознании у ненавистной Грейнджер, как вдруг увиденное заполонило собой все. Буквально ослепило. Ошеломило.

Почти убило.

«Черт».

Прямо перед ним в полумраке помещения, смутно похожего на обычный школьный кабинет, он сам целовал грязнокровку. Пылко, лихорадочно, грубо. Драко отчётливо видел, как его двойник прижимал податливое девичье тело к краю стола, с упоением изучая ее рот своим языком. Тем временем Грейнджер, в одном лишь нижнем белье, с наслаждением отвечала на его ласки, вырисовывая тонкими пальчиками незамысловатые узоры на его обнаженном торсе.

Малфой тяжело сглотнул от увиденного, едва не потеряв контроль над ее разумом.

Стало невыносимо душно. Жар прошёлся вниз по позвоночнику и обосновался в паху, заставляя Драко оцепенеть и телом и разумом.

Он смотрел, как его губы яростно впивались в чужие, как его руки по-хозяйски оглаживали бёдра Грейнджер, отчётливо слышал девичьи вздохи вместе со своим хриплым рычанием и… не испытывал должного отвращения.

Хотя понимал, что должен, ведь он оказался непосредственным участником грязных фантазий грязнокровки. Ведь это она его представляла полуобнаженным и полностью увлечённым ею, мечтая о том, что априори было невозможно. Но отчего-то не получалось ощутить брезгливость, сколько бы он не