СВЕТЛАЯ ЛАДОГА

   Корабль вышел из Петербурга вечером. "Ну, с Богом!" - привычно вздохнула Лидия Михайловна, одна из немногих представителей старшего поколения на этом теплоходе - в основном кататься по Ладожскому озеру поехала молодежь. Причал медленно отдалялся под неизменное "Прощание славянки". Андрей, обняв за плечи Марину, вполголоса подпевал: "И снова в поход труба нас зовет, мы вновь встанем в строй и все пойдем на смертный бой...".

   - Фальшивишь, - улыбнулась Марина.

   - Знаю.

   - Странно как-то. Я в детстве по Волге плавала - тоже все отчаливают под эту "Славянку". Вроде не в поход выступаем, и ни за какую веру никто не воюет...

   - Зато красиво.

   Музыка смолкла, и мимо поплыли черные портовые краны, превратившиеся на фоне закатного неба в странный сюрреалистический пейзаж. Инга засмотрелась на берег и заметила, что к их небольшой группе присоединился еще один человек, только когда рядом с ней на поручень уверенно легла чья-то рука. Инга вздрогнула от неожиданности и обернулась.

   На вид ему было лет двадцать пять - чуть постарше Андрея и Марины. Странное дело - ни на причале, ни во время посадки никто его не видел. Наверное, пришел в последний момент, когда провожающих уже настойчиво просили удалиться, ведь юноша был не из тех, кого можно не заметить. Выше всех присутствующих, светлые волосы до плеч, глаза - голубая сталь. Картинка из книжки про викингов. Он понравился Инге, несмотря на довольно жесткое, не по возрасту, лицо. Впрочем, неожиданный гость тут же улыбнулся:

   - Кажется, я тебя напугал? Прости.

   Инга собралась было возмутиться, что для перехода на "ты" они вообще-то еще не знакомы, и не настолько она его младше, но раздумала - обращение прозвучало совершенно естественно. К тому же знакомство не заставило себя ждать:

   - Я - Олег, - кивнул юноша присутствующим.

   - А я - Инга.

   - Лидия Михайловна. Ингина бабушка.

   - Марина.

   - Андрей.

   - Очень приятно, - сказали пять голосов почти одновременно.

   У ног Олега послушным зверем свернулся не то старый рюкзак, не то просто самодельный заплечный мешок - явно весь багаж владельца. Еще одно подтверждение того, что он пришел в последнюю минуту - еще не успел расположиться в каюте.

   Начал накрапывать мелкий дождь. Марина поежилась:

   - Вам не надоело тут стоять? Холодно, мокро...

   - Я к непогоде привык, - отозвался Олег. - Куртку хочешь?

   Кажется, говорить всем "ты" было его постоянной привычкой.

   - Моя в каюте - кто ж знал, что такое начнется? - виновато проговорил Андрей. Ему было неловко, что первым заботу о Марине проявил чужой человек. - А сам ты не замерзнешь?

   - Что мне будет? - усмехнулся Олег, снимая куртку и передавая ее Марине. Сам он при этом остался только в черной футболке, но, похоже, холод его действительно не брал. Впрочем, во внешности Олега все говорило о силе и выносливости - даже в общем-то спортивный Андрей позавидовал.

   - Инга, ты не простудишься? - озабоченно спросила Лидия Михайловна, но Инга только помотала головой. Ей, конечно же, было холодно, но она твердо решила, что на фоне Олега просто не имеет права мерзнуть.

   Тем временем дождь усилился, и к нему прибавился ветер - корабль входил в Ладогу. Волей-неволей пришлось перейти в салон. Олег по-прежнему ничего не имел против погоды, но только он один - остальных она все-таки доконала. Поскольку в салоне, кроме них пятерых, никого не было - остальные пассажиры явно отмечали начало путешествия в баре на корме - Инга решила принести гитару. В конце концов, не зря же она везла ее из самой Москвы, выдержав по этому поводу настоящее сражение с бабушкой!

   - "Я вижу, как закат стекла оконные плавит..." - запела Инга.

   - "День прожит, а ночь оставит тени снов в углах..." - отозвался Андрей. Их голоса неожиданно очень подошли друг к другу. Андрей всегда говорил, что слуха у него нет, но дуэт оказался удачным. Правда, Лидия Михайловна не смогла его оценить - музыкальных пристрастий внучки она не разделяла и потому вскоре удалилась в каюту, сославшись на позднее время и усталость. Зато Марина, отогревшаяся под курткой Олега, слушала с удовольствием. Сам Олег как будто просто засмотрелся на воду, но, прислушавшись, Марина поняла, что он чуть слышно подпевает Инге и Андрею: "Там все живы, кто любил меня, где восход - как праздник бесконечной жизни...".

   Гитара затихла. Пару минут все молчали, затем Олег вдруг повернулся к Инге:

   - Позволь? - и протянул руку к гитаре.

   Обычно Инга крайне неохотно доверяла чужим рукам свое сокровище, но Олег с первых минут знакомства словно заворожил ее. У него как будто была скрытая власть над ними всеми, и потому Инга с улыбкой отдала гитару. И поняла, что не зря - едва лишь сильные пальцы тронули струны.

   Инга играла на гитаре уже три года, нежно любила это занятие, и ее игру обычно все хвалили, но про себя она всегда считала гитару мужским инструментом. В женских руках гитара - близкая подруга, добрая, хорошая, понимающая. В мужских - возлюбленная. Недаром гитара даже чуть-чуть похожа на женскую фигуру. Вот и сейчас Ингина подружка позабыла про ее руки, полностью отдалась ласке Олега. Только вот его лицо ничуть не смягчилось - глаза стали даже холоднее, под стать странному, тревожному мотиву, который он играл.

   - "На чужих берегах - переплетение стали и неба, в чьих-то глазах - переплетение боли и гнева..." - начал Олег. Сильный, чистый голос уверенно вел причудливую мелодию. Инга когда-то уже слышала эту песню, но это было очень давно. И сейчас, на уходившем в Ладогу сквозь дождь корабле, песня звучала совсем иначе.

   - "Видишь мерцанье лезвий средь стонов разодранной ночи - слово прощанья с жизнью, что стала мгновенья короче!" - голос Олега зазвенел сталью. Инга вспомнила, как в первую минуту сравнила его с картинкой из книжки про викингов - сейчас это было верно как