ВИРУС-2

   ОТ МОСКВЫ ДО БРЕСТА

   Этот теплый сентябрьский день начинался отвратительно. Первым номером в списке встреч Ильина в это утро стоял человек, с которым он предпочел бы вообще дел не иметь. Посетитель владел в области целой сетью текстильных предприятий. Весной он сумел очень во время сориентироваться и наладить производство дефицита - масок разных видов, защитных костюмов и прочей одноразовой медицинской утвари, спрос на которую тогда подскочил до небес.

   Именно с ним Ильину и пришлось тогда договариваться о поставках всего этого добра для больниц области - это было чуть ли не первое его самостоятельное действие на посту вице-губернатора. Дело было давнее, но запомнилось надолго.

   Поскольку большая часть продукции шла в Москву, которую вопрос цены ну совсем не напрягал, то "Ткач", как про себя называл его Ильин, так уж и быть был готов снизойти до проблем родной области и потребную квоту выделил, но вот цены... Заломил от души, скинув с "московской" цены лишь процентов 20. Ильин, в представлении которого в такой ситуации следовало бы все же, как говориться, "не борзеть", попытался воззвать к местному патриотизму собеседника и надавить, но в результате получил прямо в лоб:

   - Странно такое от Вас слышать, - внешний респект собеседника полностью аннигилировала суть его слов, - ну уберу я еще процентов 30, но ведь это будут уже Ваши 30 процентов! Накладные расходы никуда не денутся, налоги заплатить надо, себе я уж, так и быть, оставлю самый минимум, но Вам-то я должен положенное отдать!

   - Мне?!

   - Да мне все равно кому: Вам лично, брату Вашему, кому другому - властям нашим губернским, одним словом. Порядок есть порядок, хотя согласен: с учетом особой ситуации размер этой "благодарности" можно и уменьшить слегка.

   Ильин тогда уцепился за эту мысль, разговор о ценах на медицинские расходники свернул и вечером пришел с этим делом к брату Александру. Обострять не стал, но дал понять четко: он такими делами заниматься не будет.

   Тот слушал молча, и молчание это затянулось. Сидели в кабинете Александра. Он к этому моменту оставался врио губернатора - выборы должны были состояться только в сентябре, а до него было еще ох как далеко. В отличие от кабинетов всех вице-губернаторов, которые выходили окнами на площадь перед зданием администрации и смотрели прямо в спину пятиметровой статуи вождя - классическая шутка еще с советских времен: за спиной Ильича спрятались, кабинет губера выходил окнами во внутренний двор обкома, извините, здания администрации. Было в его блоке и помещение для приемов с окнами на площадь, но вот кабинет... как-то понадежнее с видом во двор. Руководство областью-губернией не терпит суеты. Кстати, это не у них в губернии придумали. Кабинет Генерального секретаря на Старой площади окнами выходит в узкий проезд между зданиями Администрации. Тоже совсем никакого вида нет.

   Что-то про себя обдумав, Александр нажал кнопку селектора:

   - Меня сегодня больше нет ни для кого, - сказал он секретарю, - Ну, если только из Москвы... А так, все. Да, и пусть чаю нам принесут. И бутербродов можно. Пригодятся.

   После этого достал из бара бутылку коньяку и жестом предложил Ильину пересесть в кресла в углу кабинета. Это было уже странно. Горячка в последние дни была такая, что большинство вопросов решались не то что в креслах, а вообще на ходу. Часто и к столу совещаний посетители не присаживались.

   Дождавшись буфетчицы с чаем, бутербродами и прочим и устроившись, наконец, по-человечески, Александр плеснул в рюмки коньяк и жестом предложил выпить. Он вообще был странно немногословен, видно готовился к серьезному разговору. Так и получилось.

   - Я так и думал, что рано или поздно нам с тобой придется говорить на эту тему, да сам видишь, все не до того было. Я правильно понимаю, что ты брать ничего не хочешь? И, если можно, объясни почему? Ясно, что ты не нуждаешься, но устроился-то вполне скромно квартира съемная и совсем не роскошная, хотя семья у вас, по нашим меркам, более, чем состоятельная.

   - Сам видишь, что семья у меня теперь новая образуется. Пока развода не оформляли, и на многое из имущества я не претендую, но дело не в этом. Вот ты спросил, буду ли я брать. Деньги - никогда и ни под каким видом. Это для меня вопрос принципа. Подарки в разумных пределах - на праздники или день рождения корзину с деликатесами и выпивкой - можно. Все равно все сразу уйдет друзьям, коллегам, нужным людям или на стол пойдет. Спросишь, почему так? Профессиональная школа, наверное. И жизненный опыт. Случалось видеть, как люди давали слабину, только вот в нашем деле это плохо кончалось, вплоть до стенки.

   - Ого? Даже так?

   - Знаешь, был у меня еще в институте знакомый. Сам волгарь. Типичный русак, как с плаката. Детина под два метра, белобрысый, улыбка - Голливуд отдыхает. И не без талантов был, большие надежды подавал. А потом зацепили на мелочи в командировке. И все. Стенкой кончил.

   - Это у вас так круто было?

   - Нет, он по соседней линии пошел. Но и потом тоже, были случаи. В том числе и с нашими. Так что ты меня понял.Но уж если такой разговор пошел. Мои взгляды - они мои. Навязывать их никому не буду. У вас тут своя жизнь. Просто избавь меня от этого. Да и вам удобнее будет.

   - Понял. Но, скажи, все же, мне просто интересно. Неужели готов довольствоваться зарплатой? И соблазнов нет? Ведь столько всего интересного есть сейчас.

   - Как тебе объяснить... Соблазны? Какие? Часы дорогущие? Авто навороченное? Особняк с прислугой на вашей местной Рублевке? Брюлики для Регины? Знаешь, пошлость все это. Что мужики с миллионными часами, что бабы, которые друг перед другом камнями хвастаются. Особенно здесь, у вас, где зарплата в 20 тысяч уже чуть ли не роскошной считается. Врать не буду - к комфорту привык, но ведь он имеет свои границы, а дальше - уже просто баловство. А расплачиваться за баловство, знаешь, глупость это.

   - Ну, знаешь, мы все то ли под богом, то ли под прокуратурой ходим. Это сейчас чуть ли не правила игры - наличие компромата, за который при нужде тебя быстро оформят. Все к этому уже