советник. Проследи, чтобы мне приготовили нормальную еду — я не ем ни мяса, ни рыбы — и тихую маленькую комнату. Маленькую, но чистую, имей в виду! А теперь можешь идти, господин Као. У меня тут еще есть кое-какие дела. Даже у отставного могильщика, понимаешь ли, есть обязанности, в том числе хоронить мертвецов. И из прошлого, и из настоящего! — Его массивные плечи затряслись от раскатистого смеха, который оборвался так же неожиданно, как и начался. — До свидания!

Советник Као поклонился, почтительным жестом сложив руки в длинных рукавах, и ушел.

Тучный Могильщик развернул потрепанный свиток, который лежал у него на коленях.

Это была старинная книга предсказаний. Ткнув толстым указательным пальцем в название главы, монах прочел вслух:

— Черная лисица выходит из своей норы. Ждите беды.

Он закрыл книгу и уставился на дверь своими немигающими жабьими глазами.

Глава 2

— Копченая утка удалась на славу, — возвестил судья Ло, складывая руки на животе, — а вот в свиных ножках было слишком много уксуса. Во всяком случае, на мой вкус.

Судья Ди откинулся на мягкую обивку удобного паланкина своего коллеги. Паланкин нес их из правительственной резиденции обратно в судебную управу. Оглаживая длинную черную бороду, судья проговорил:

— Возможно, Ло, насчет свиных ножек ты и прав, но было же и много других деликатесов. Трапеза получилась воистину роскошная. А сам областной наместник показался мне толковым человеком, он хорошо ориентируется во всем, что происходит вокруг. Я нахожу его заключительную речь по итогам нашего совещания весьма поучительной.

Судья Ло подавил легкую отрыжку, деликатно прикрыв рот пухлой рукой. Потом он подкрутил кверху кончики крошечных усиков, которые украшали его круглое лицо.

— Речь поучительная, согласен. Хотя довольно скучная. О Небеса, как же тут жарко! — И он сдвинул со влажного лба черную бархатную судейскую шапочку с крыльями.

И он, и судья Ди оба были при полном параде, в костюмах из зеленой парчи — того требовал церемониальный этикет при встрече любого судьи с его непосредственным начальником. Осеннее утро выдалось свежим, прохладным, но сейчас в крышу паланкина били яркие лучи полуденного солнца.

Ло зевнул.

— Что ж, теперь, когда с совещанием покончено, Ди, мы можем переключиться на более приятные вещи. Я составил детальную программу на те два дня, в которые ты, старший брат, почтишь меня своим присутствием. И это довольно славная программа, хоть мне и не пристало хвастаться.

— Я вовсе не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством, Ло! Пожалуйста, не утруждайся ради меня. Если я смогу почитать кое-что в твоей замечательной библиотеке, то...

— Мой дорогой друг, боюсь, у тебя будет не так уж много времени для чтения!

Судья Ло отдернул оконную занавеску и, увидев, что они на главной улице, указал на витрины магазинов, ярко украшенные разноцветными фонарикам всевозможных цветов и размеров.

— Завтра — праздник Середины осени! И отмечать его мы начнем нынче же вечером! Будет званый ужин. Небольшой, но изысканный, для избранных.

Судья Ди вежливо улыбнулся, но неожиданно ощутил, что упомянутый коллегой праздник Середины осени вызвал у него всплеск сожаления. Из всего множества календарных праздников именно этим в первую очередь заправляли женщины, да и дети тоже играли в нем важную роль. Судья предвкушал, что отпразднует его дома, в уезде Пуян, в кругу семьи. Однако наместник приказал ему остаться на два дня тут, в Цзиньхуа. Возможно, наместник, который намеревался на следующей неделе вернуться в столицу области, сочтет нужным снова вызвать его к себе. Судья Ди вздохнул. Он, конечно, предпочел бы немедленно вернуться в Пуян, и не только из-за праздника, но еще и потому, что у него в суде рассматривалось запутанное дело о мошенничестве и судья хотел бы лично с ним разобраться. Старшина Хун и три его помощника в Пуяне должны были собрать все материалы для окончательного предъявления обвинения.

— Э-э, как ты сказал, кто?

— Академик Шао, мой дорогой друг! Он согласился почтить своим присутствием мое убогое жилище!

— Неужели ты имеешь в виду бывшего главу академии? Человека, который до недавнего времени составлял все самые важные императорские указы?

Судья Ло широко улыбнулся.

— Именно его! Одного из величайших писателей нашего времени, равных которому нет ни в поэзии, ни в прозе. И придворный поэт, почтенный Чан Ланьпо, тоже к нам присоединится.

— О Небеса, еще одно прославленное имя! Право, Ло, ты не должен называть себя поэтом-любителем. Если такие маститые литераторы принимают твое приглашение, значит, ты...

Его упитанный коллега быстро вскинул руку.

— О нет, Ди, не настолько мне повезло. Все произошло по чистой случайности. Академик, так уж вышло, оказался у нас по пути в столицу. А Чан, который родился и вырос тут, в Цзиньхуа, приехал совершить богослужение в своем родовом святилище. Как тебе известно, здешняя судебная управа, включая и мою официальную резиденцию, — это бывший царский дворец, он принадлежал пресловутому Девятому принцу, который двадцать лет назад намеревался захватить трон. Во дворце много уютных внутренних дворов, есть красивые садики. Эти два выдающихся господина приняли мое приглашение лишь потому, что решили, что им будет у меня удобнее, чем в гостинице.

— Ты слишком скромничаешь, Ло! И Шао, и Чан — люди с утонченным вкусом, они никогда не согласились бы у тебя погостить, если бы их не восхищала твоя изысканная поэзия. Когда они прибудут?

— Они должны быть на месте уже сейчас, старший брат. Я отдал своему домоправителю распоряжение, чтобы он накрыл им полуденную трапезу в главном зале, а мой советник должен заменить меня в качестве хозяина. Думаю, мы тоже скоро будем там. — Он снова выглянул из паланкина. — О Небо, а что тут делает Као? — Высунувшись в окно, он закричал старшине носильщиков: — Стойте!

Пока паланкин опускали на землю перед главными воротами судебной управы, судья Ди увидел в окошко кучку взволнованных людей, которые собрались неподалеку от широкой лестницы.

В аккуратном мужчине, на котором был черный халат поверх синего нижнего одеяния, он узнал Као, советника судьи Ло. Длинный худощавый человек, одетый в коричневую с черной оторочкой куртку, такие же штаны и черный лаковый шлем с длинной красной кисточкой, был, скорее всего, начальником стражи. Остальные казались обычными горожанами. Чуть в стороне стояли трое стражников, в такой же форме, как у их начальника, только без красных кисточек на шлемах. Талии стражников опоясывали тонкие цепи, с которых свисали пыточные