Рам Дас Чудо любви. Истории о Ним Кароли Бабе

Посвящается Махараджи, чье присутствие раскрывает, насколько искусен путь любви.

Предисловие

«Когда распускается цветок...»

В 1967 году я встретил своего гуру. Эта встреча изменила направление всего моего существования, ибо благодаря ему я начал воспринимать свою жизнь с духовной точки зрения. В нём я нашёл новые глубины сострадания, любви, мудрости, юмора и силы, а его действия расширили границы моего понимания человеческих возможностей. Я увидел в нём общность человеческого и божественного.

После нашей первой встречи я оставался в Индии — настолько близко к нему, насколько мне было позволено — в течение ещё пяти месяцев, прежде чем вернулся в Америку. Перед отъездом из Индии я получил его аширбад (благословение) на написание книги, хотя до того момента у меня не возникало и мысли на этот счёт. Вернувшись на Запад, я нашёл много родственных душ, которые были открыты и готовы к тому, чтобы разделить со мной то, что я получил. Его благословение и их духовная жажда привели к появлению книги «Будь здесь и сейчас».

В 1970 году я вернулся в Индию и был рядом с ним, хотя и с перерывами, с февраля 1971 года по март 1972 года. Когда срок моей визы истёк, я был выслан из страны. Однако независимо от того, был я рядом с ним или вдалеке, он всегда оставался источником и движущей силой моего духовного пробуждения.

Я с самого начала испытывал желание делиться им с другими, но в первое время он запрещал мне приводить людей прямо к нему. Относительно большое количество (несколько сот) ищущих из западных стран тем не менее нашли свой путь к нему, и так же, как и в моём случае, знакомство с ним затронуло самые глубинные струны их душ. 11 сентября 1973 года он умер, или, как бы выразились индийцы, оставил своё тело.

В последующие годы я обнаружил, что отсутствие его тела ничуть не приуменьшило его влияния на мою жизнь. Напротив, с каждым годом я всё в большей степени ощущал его присутствие, его руководство, его любовь, и каждый раз, когда я принимал себя слишком серьёзно, его космический смешок. Это подтолкнуло меня к предположению, что другие люди, никогда не «встречавшие» его в теле, могли подобным же образом ощутить его прикосновение. Это предположение получило подтверждение со стороны поразительно большого числа людей, которые рассказывали, что через книги, лекции, магнитофонные записи и личные контакты с преданными, они смогли почувствовать его влияние, которое преобразило их жизни.

Я говорю о нём как о «моём гуру», но в действительности я никогда не рассматривал его или наши отношения настолько формально. Для меня он просто Махараджи. Это обращение (которое означает «великий царь») настолько широко распространено в Индии, что его часто можно услышать по отношению к уличному торговцу чаем.

Те из нас, кто был тогда у Махараджи, часто вновь встречаются в Индии или у себя дома на Западе. Разговор неизменно переходит к воспоминаниям о нём. История льётся за историей, и каждая из них прерывается то молчанием, то смехом, а то и спором, в то время как мы наслаждаемся её глубиной и изяществом. В эти моменты пространство наполняется живым духом, и мы знаем, что он среди нас.

За время своих поездок я встретил уже тысячи пробуждающихся существ, чья открытость сердца и восприимчивость вызывают во мне желание поделиться с другими той близостью с Махараджи, которую порождают все эти связанные с ним истории. Но до сих пор было издано лишь несколько историй о нём, главным образом основанные на моих личных переживаниях от встреч с ним. Данная книга и была задумана для того, чтобы исправить это положение.

Сразу же после смерти Махараджи я поддержал нескольких западных ищущих в их планах отправиться в путешествие по Индии, чтобы собрать о нём различные истории. Они смогли записать около четырёхсот эпизодов из его жизни, но в то же время они столкнулись со многими преданными индуистами, очень сдержанно говорящими о нём. Он всегда весьма неодобрительно относился к тому, что о нём много говорили, и они всё ещё чувствовали эти ограничения. В 1976 году двое из нас вновь посетили Индию, и на этот раз к своему великому восторгу обнаружили, что многие преданные индуисты — которые, конечно, знали его намного лучше и общались с ним намного дольше, чем мы — теперь охотно делились своими бесценными воспоминаниями. Тогда нам удалось собрать тысячу двести историй. С тех пор с помощью ещё одного европейца мы добавили новые четыреста историй, собранных как на Востоке, так и на Западе, таким образом, доведя общее количество историй, анекдотов и цитат, взятых из бесед более чем с сотней преданных, до двух тысяч.

Конечно, даже все сто преданных вместе — лишь малая часть из тех тысяч, на кого Махараджи оказал влияние в течение своей жизни, и каждый из них хранит какое-то драгоценное воспоминание и отдельный фрагмент цельной картины. Однако, чтобы не утонуть в этом океане воспоминаний, в определённый момент я принял решение прекратить сбор информации и начать упорядочивать то, что мы уже имели.

Преданные, чьи истории включены в данную книгу, относятся к самым различным социальным и культурным слоям общества. Интервью давали как высокопоставленные чиновники в своих кабинетах, так и подметальщики на улицах. Мы записывали вечерние беседы женщин из горных гималайских деревень, которые, сидя на корточках, грели руки в угольной жаровне. Мы слушали воспоминания в гостиных, на улицах, у храмов, сидя вокруг костра под звёздами, в машинах, в ванных комнатах, в самолётах и во время длительных прогулок. Своими историями делились индуистские священнослужители, профессора, полицейские, крестьяне, промышленники, дети и их матери, помешивающие пищу в своих бурлящих горшках над огнём. И всегда можно было ощутить общее для всех чувство робкой радости от возможности поделиться таким личным, дорогим сердцу воспоминанием с кем-то ещё. Такие встречи, на которые собирались те, кому было что рассказать о нём, отличались невероятной теплотой.

Когда мы собрали все эти истории, перед нами встал следующий вопрос: как нам преподнести такое громадное количество материала. В течение трёх лет я писал и переписывал их, работая над этой проблемой. Вначале я пытался создать нечто вроде личной хронологии, но затем понял, что в такую структуру трудно будет включить весь материал, и к тому же, это требовало изложения многого из того, что мне казалось несущественным. И я начинал сначала, на этот раз я добавлял свои личные переживания просто как дополнительные истории и группировал