расстилающееся под нами кладбище с перекошенными кельтскими крестами и зарослями остролиста меж могил.

— Ну, здравствуй, жена моя…

Его дыхание пахло медом и розмарином.

Он стоял слишком близко, но черты лица было не разобрать — тени метались и меняли мир вокруг до неузнаваемости.

— Поцелуешь?

— Кто ты?

Стоило мне спросить — и оказалось, что мою кисть обвивает побег дикого винограда, а не рука. Я брезгливо стряхнула его на землю — гибкая плеть зашипела и уползла вниз с холма.

Луна на секунду выглянула целиком, мгновенно залив молочным светом окружающий мир. Крутнувшись вокруг себя, я попыталась найти того, кто говорил со мной, но повсюду была только серебристая трава, кусты, могилы и оплетающие их тропинки.

Снова набежали тучи, а чей-то голос, насмешливый и злой, прошептал мне прямо на ухо:

— Твой муж. Ты ведь надела кольцо, поклялась водой и травой, признала меня своим женихом. Всего один поцелуй — и мы вместе навсегда.

Я дотронулась до кольца на безымянном пальце. Ощутила кожей неровности цветов из золота, остроту маленького камня среди листвы.

Мой воображаемый жених пришел ко мне во сне. Забавно. Всего один поцелуй?

— Зачем это мне?

— Зачем?.. — он, казалось, удивился.

— Зачем?.. — прошептал ветер в высокой траве.

Зачем?

Тени соткались вокруг моего запястья в длинные пальцы, погладили, провели по руке до локтя — за движением следовали разбегающиеся мурашки, словно от холодного ветра, но само касание было теплым.

Я вздрогнула, почувствовав невесомый поцелуй в шею — сзади, где еще мгновение назад никого не было. А сейчас острые и влажные касания следовали невидимому узору вдоль позвоночника.

Язык сменили сухие губы, поймавшие пульс в ямочке у ключицы, коснулись подбородка, скулы, лба. Когда они оказались слишком близко от моих губ, я почти почувствовала вкус меда на них и отшатнулась, уклонилась от поцелуя.

Смешок.

— Разве ты никогда не мечтала о любви?

— Все мечтали.

— О том, что рядом будет кто-то, кто всегда поймет тебя.

— Да.

— Примет после любой ошибки.

— Невозможно.

— Никогда не оставит.

— Так не бывает.

— Бывает.

Танец продолжился. Лунный свет словно избегал его, разбрызгиваясь по листьям и надгробиям, но не задевая тень, скользящую вокруг меня. Длинные пальцы касались плеч, порывом ветра гладили по волосам, губы целовали веки, но стоило мне повернуться, как тени разбегались в стороны, открывая вид на старое кладбище.

И голос снова шептал в самое ухо, а тени сплетались опять за спиной.

— Хватит!

Я попыталась разогнать тени, словно назойливых мошек.

— Тебе не нравится? — удивился голос. — А так?

Тени вынырнули из-за плеч и слились в высокую темную фигуру, закрывшую луну, закрывшую все. Холодной сталью блеснули глаза на фоне темноты, и мой жених прижал меня к стене склепа. Колено раздвинуло мои ноги, пальцы больше не были деликатны как ветер — нет, они задрали тонкую пижамную маечку и плотно обхватили мою грудь.

Голос стал материальным и еще более злым, чем раньше:

— Хочешь так? Просыпаться, умирая от желания отдаться мне?

Твердое тело прижало меня к шершавому камню, пальцы рванули ворот футболки, губы коснулись кожи и ее тут же обжег укус.

— Сразу перейдем к первой брачной ночи?

Пальцы соскользнули с груди, короткой лаской коснулись живота и замерли между ног.

— Поцелуй меня… — и внутри живота вспыхнула горячая звезда, раскрылась яркой и сладкой болью.

Я всхлипнула, попыталась оттолкнуть его, но насмешливая тьма расплелась прямо под моими пальцами — вместо твердой груди мои руки провалились в ватную пустоту, а его пальцы взвели напряжение до ослепительной искристой высоты.

И в этот момент он снова склонился надо мной, резкое дыхание опалило июльским полднем:

— Поцелуй меня.

Это был приказ. Требование. Ультиматум.

Поцелуй — или никогда не закончится это тягучее длинное движение пальцев.

Поцелуй — или так и останешься на ночном кладбище с огнем, горящим в венах и голодной тьмой между ног.

Поцелуй — или…

Я нащупала кольцо на пальце и сдернула его, едва сумев заставить себя последней искрой воли в затуманенном разуме…

…ни искала, кольца нигде не было. С утра я перерыла всю постель, отодвинула диван от стены, поискала даже в щелях у плинтусов, но оно как провалилось. Словно и не существовало. И странного сладкого сна тоже не снилось.

Мой жених ушел.

* * *

— Ты собрала чемодан?

— Ну конечно я собрала чемодан, а ты как думаешь? За три часа до вылета в танчики играю?

— Не рычи, я о тебе забочусь.

— Ты бы хоть повернулся для этого.

— Нет никакой необходимости.

Семь лет брака дают разрешение вяло ругаться, не прерывая своих занятий. Мне можно не прекращать поиски переходника для розетки в горе хлама в первом ящике комода, в котором вечно скапливается куча ерунды. Наверное, туда проще засунуть вещь, проходя мимо, чем думать, где ее место. Теперь там наполовину сгоревшие свечи, прищепки, ручки, ножницы, спирали от комаров, пакетики удобрений и конфеты с лакрицей. И где-то еще переходник на британскую розетку.

Тратить десять фунтов в аэропорту ужасно жаль, лучше на эти деньги купить фиш-н-чипс и отпраздновать сбывшуюся мечту. Целая неделя в Англии — пусть даже четыре дня заняты рабочими встречами. Зато есть целых четыре вечера в Лондоне и три полностью свободных дня — на Стоунхендж, Йорк и Бат.

— Мне взять красное платье или серебристое?

— Бери оба.

— Я растолстела, в серебристом как сарделька в оболочке.

— Сядь на диету.

— За два дня до вечеринки не успею похудеть.

— Тогда красное.

— А оно не вызывающее? Сиськи-то стали больше и вываливаются из декольте, посмотри.

— Все нормально.

— Ты даже на сиськи не обернулся!

— Что я там не видел?

Ему семь лет брака позволяют не поворачиваться даже с мотивацией в виде голых сисек жены. Там у него как раз собралась группа в рейд, начинается бой. Платье потом, сиськи потом, секс… Тоже потом.

Он прекрасный муж, я рада, что мы наконец встретились после долгих лет моего одиночества. В какой-то момент я уже начала подумывать сходить к колдунье, проверить нет ли на мне венца безбрачия. Меня вообще редко приглашали даже на первое свидание, еще реже звали на второе и вообще никогда на третье. Я не страшная, не тупая, не зануда… Просто как заколдованная.

Но психолог сказал, что мне просто надо отпустить мою юношескую любовь, открыться новому. И всему говорить «да». Такой тренинг. Неделю на все — «да».

Да — поехали на рок-фестиваль?

Да — будешь курить?

Да —