дальше. Пришлось идти разбираться. И в лучшее годы циклоп для Лайна был бы крепким орешком... А без руки, да с жирком после спокойно жизни... Неплохо потрепав одноглазое чудище, рыцарь все же не успел уйти от удара, и дубина раздробила бедро. Лежа на камнях, Лайн готовился к встрече с праотцами, жалея об одном: что больше не сможет защищать Лилиан. Как вдруг пафосно, с высокопарной речью объявился Гелеон. Местный красавец, любимец женщин, он с уступа пробил глаз циклопа, тем самым успокоив монстра навечно. Как потом выяснил Лайн, этот прохиндей мог убить одноглазого в любой момент, но выжидал наиболее эффектного момента, чтобы появиться...

  Вечер в горах всегда прекрасен и неповторим, каждый раз другой, не похожий на предыдущий. Многие художники продали бы душу, чтобы лицезреть этот шедевр природы. Ветеран же не был романтиком, и ничего не понимал в живописи, но даже его успокаивало данное зрелище, пробуждая чувство радости в угасающей душе.

  - Да ладно тебе, не уехала бы я с этим слащавым разбойником, - шаги старушки Лайн не расслышал, что поделать, возраст, - и плевать мне, что он красив, весел, роман... это... я тебя одеяло принесла. После "ледяных пик" у тебя здоровье неважное, чуть что - сразу насморк.

  Лилиана заботливо укрыла могучую фигуру старика толстым одеялом, присела рядом, любуясь закатом. Лайн отпил вина, порадовался, что так и не сказал о гибели Гелеона в кабацкой драке через месяц после ухода. Нечего ее понапрасну тревожить.

  - А когда приедут твои внуки?

  - Через два дня. - О, я испеку черничный пирог...