- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (152) »
Олег Гайдук ПРЕПАРАТ ЛИХНИЦКОГО
— Ваня! В голове отчетливо стрельнуло. Вспышка боли озарила помутневшее сознание, и я пошевелился. Мышцы предательски заныли, ноги отказались слушаться. — Ванек! Знакомый голос влился в уши и заставил шевельнуться снова. Веки распахнулись. Темнота. Давящая, зыбучая. Черное небо с серебрящимися бусинками звезд. Скрипучий вой сигнализации где-то поблизости. Лениво-беспорядочное шарканье подошв. Живот… Как же болит живот! Как будто меня выпотрошили живьем! Раздался топот приближающихся ног. Я кое-как поднялся — низ живота опять скрутило адской болью. Я хотел было одернуть конец майки, как предо мной вдруг зашипело. Резко, угрожающе. Он стоял в двух метрах от меня — зловонный, мерзкий, разлагающийся. Кожа на лице натянута, словно резиновая пленка. На месте, где был рот, виднелась плотно стиснутая челюсть с почерневшими от времени зубами. Щеки окрашены в кровавый цвет, глаза бездумные и в то же время агрессивные, подернутые пеленой. Конечности едва шевелятся, но ясно, что у этой твари полно сил. — Ах ты ж заррраза! Страх, парализующий, как яд, вернул способность говорить. Рот существа вдруг распахнулся, из него безвольной гусеницей вывалился фиолетовый язык. Запахло мертвечиной. Я отпрянул и поспешно огляделся. Пустынная на первый взгляд улица была заполнена этими тварями. Шатающимися, бродящими туда-сюда, мычащими, как скот. Хотя в каком-то смысле они им и были. После Пандемии город опустел, и выживших остались единицы. Мертвяки шарахались на улицах, в метро, на крышах зданий, в супермаркетах — везде, куда бы я ни сунулся. Вон один зомбак топчется на пороге круглосуточного магазина, другой — с оторванной рукой и размозженным черепом — ползет к стене многоэтажки. Чуть левее от меня девчушка лет семи в зеленом летнем платьице со сморщенной от злости мордой чавкает, жуя оторванную руку. Из водоворота гадких впечатлений меня вырвал гулкий выстрел. Череп твари лопнул, словно шар с водой. Безжизненное туловище покачнулось и упало, распластавшись в каше своих внутренностей. Хлюпнуло. Мне на лицо брызнула кровь, я покачнулся и упал, ударившись спиной. Вновь попытался встать, как тут же меня подхватили чьи-то руки. — Ваня! Ванечка… Вставай, родной, вставай… Это был Куля, мой давнишний друг. Который, кстати, очень вовремя! Я поднялся, отряхнулся от кусочков плоти, сплюнул горькую слюну. Куля стоял передо мной, держа в руках заряженный ТТ. Долговязый, белобрысый, он выглядел как после потасовки. Во взъерошенных, словно солома, волосах застряли комья грязи. На веснушчатых щеках темнели серые разводы, а зеленая рубашка на плече была разорвана — да так, что обтрепанный лоскут спадал до самого локтя. — Ты где взял ствол? — спросил я. — Какая, на фиг, разница? Я все улицы оббегал, пока тебя искал! Думал, что сдохну, блин! А ты хоть бы «спасибо» мне сказал! — Спасибо… Ты нашел людей? — Да щас! Ни одного живого в четырех кварталах! Походу, в городе остались только мы, братуха. Я ощутил, как мелко затряслись колени. — А ты какого черта здесь завис? — спросил Куля. — Оружие нашел? — Какой там… Тут такое было! Сперва толпа народа, паника… Потом меня как вырубило. Причем, людей было полно, а сейчас все будто вымерли, — я наткнулся на кислую ухмылку Кули — видимо, он счел мои слова за шутку. Я и Куля два часа назад сбежали из сиротского приюта, чтобы отыскать военный пост. Поговаривали, что оттуда выживших переправляют в зону безопасности, и нам нужно было именно туда. Перед отправкой мы решили осмотреться. Я рванул в ближайшую ментовку, чтобы отыскать оружие, а Куля взялся прочесать окрестности — найти побольше выживших. Чем больше нам удастся их найти, тем больше шансов, что мы доберемся до поста живыми. Но сейчас, похоже, наши планы рухнули. Куля «положил» еще одного трупака, и мы рванули по извилистой дороге. Двое зомбаков шаткой походкой поплелись за нами. Я нашел глазами старый перевернутый фургон и шмыгнул за него. Прижался к ржавому покрытию и попытался отдышаться. Рядом примостился Куля, красный, запыхавшийся и злой. — Походу, нам трындец, — печально констатировал я. — Сдурел? Отсюда до поста рукой подать. Сейчас же подрываем задницы и двигаем туда! — У меня что-то с животом! Не знаю… надо посмотреть! — Нет времени! Идем! Пришлось мне замолчать и подчиниться. Мы опять рванули через улицу, стараясь двигаться дворами и не «светиться» на открытой местности. Все было как в тумане. Я хромал и спотыкался. Рези в животе становились ощутимее, меня бросало в стороны, я кое-как держался, но с трудом. Куля держался молодцом. Он завалил еще трех зомбаков, маячивших у нас за спинами. Стрелял он метко — попадал с первого раза даже на бегу. Интересно, что мы будем делать, когда кончатся патроны? Мы пересекли еще один квартал, но зомбаков вокруг только прибавилось. Вывод напрашивался лишь один: нужно искать укрытие. И чем скорее, тем лучше. Взгляд зацепился за ветхое здание, затерявшееся между городских высоток. В небо вздымались темно-золотые купола, а на концах поблескивали тонкие железные кресты. Церковь окружала низкая ограда с треугольными концами. Входные двери были приоткрыты и покачивались от порывов ветра — словно зазывали внутрь. Я всмотрелся. В помещение скользнула шустрая черная тень. Двери захлопнулись с тяжелым бумом. Я дернул Кулю за руку. — Пошли туда. Он проследил за моим взглядом и презрительно скривился. — В церковь? Помолиться хочешь перед смертью? — Там кто-то есть. Я видел. — Тухлый вариант, братуха. И вообще… я атеист. — И что? Там в любом случае безопаснее, чем здесь. Пошли. И мы, пыхтя, потопали к церкви. Куля подошел к двойным дверям и стал нещадно молотить по ним ногами. Тишину сотряс тяжелый грохот. — Эй! Открой! Ответа не последовало. Только протестующе скрипнули петли. — Твою мать! Открой! Мы знаем, что ты там! Тут меня окончательно скрутило. Боль вспыхнула такая резкая и жгучая, что я согнулся. — Куля, блин… — Да что там у тебя?! В этот момент я поднял майку. На животе, в двух сантиметрах от пупка, виднелись свежие следы от человеческих зубов. Болезненные, рваные. Рана обильно кровоточила, майка и шорты покрылись темно — алыми пятнами. — Вот черт… Я поднял голову. На меня смотрело дуло пистолета.— Тебя укусили! — выпалил Куля дрожащими губами. Пистолет в руках у друга
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (152) »