она не способна поставить на место сопливую малолетку? Её чувство собственной важности требовало отмщения. А деньги имели значение исключительно как символ — очередной значок за победу.
— Гони монету, в общем.
Девица сплюнула сквозь щель между передними зубами. Тавка зажала мелочь в кулаке.
— Я… Я все расскажу папе! — выпалила она.
— Да ну? — протянула девица. — А что скажет твой папочка, если с его доченькой произойдет несчастный случай?
— Несчастный случай? — Тавка растерялась.
— Если его доченька — бамс! — и упадет за Край Мира? — девица дернула её за руку. — Это ведь будет несчастный случай, так?
За Край Мира? У Тавки задрожали коленки. Умом она понимала, что это угроза на пустом месте. Ничего подобного девица в жизни не сделает — ей не хватит ни сил, не смелости. Она просто пугает её и ничего больше… Не сделает? А вдруг? Вдруг она совсем ненормальная или настолько тупая и злая, что решит попытаться? Тавка обернулась, посмотрела за Край…
…И увидела дракона.
Извивающееся тело было толщиной с большую бочку, а длиной… Сорок метров? Пятьдесят? Тавка не могла сказать даже навскидку. Голова дракона была размером с автомобиль и напоминала морду огромной лисы — если бы лиса оказалась рыбой. Хотя, конечно, это существо не было ни рыбой, ни зверем. Из приоткрытой пасти свешивался молочно-белый язык — время от времени дракон хлестал им себя по щекам и глазам, точно плеткой.
Но самым поразительным был не внешний вид чудовища и не его размеры, а его цвет. В сказках драконы часто носят панцири из драгоценных камней. Но никакие самоцветы не могли сравниться с переливами красок на шкуре настоящего дракона. Так сверкает масляная пленка на луже под лучами весеннего солнца — только в стократ ярче. Длинное тело пульсировало, будто под полупрозрачной шкурой перекатывались светящиеся цветные шары. Алый, темно-синий, нежно-зеленый, лиловый и фиолетовый — каждый цвет, каждый оттенок завораживали чистотой и глубиной. Меняющимся узором драконьей шкуры можно было любоваться бесконечно.
Тавка подумала: вот бы это увидела мама. Все эти волшебные цвета, которым даже названий не подобрать. Малиновый вихрь, Жемчужный полет, Изумрудный рассвет…
Дракон извернулся. Сейчас его тело походило на многократно повторяющуюся букву «S». Он летел-плыл совсем рядом, но при этом даже краем плавника не пересекал границу Края. Тавка уставилась в огромный миндалевидный глаз. Глаз, в котором ничего не отражалось.
Хоть Тавка и стояла на твердой земле, чувство было такое, будто она падает. Интересно, видит ли её дракон? А если видит, кем она предстает в его глазах? Мелкой букашкой? Соринкой, не стоящей даже крупицы внимания?
— На что ты вылупилась?! — толстая девочка развернулась.
И сильная хватка тут же ослабла. Девица издала булькающий звук, словно хотела что-то сказать, да подавилась словами. Пунцово-красное лицо вмиг побелело.
— Дракон… — прошептала Тавка.
Наверное, это было странно, что они увидели его одновременно. Но в тот момент Тавка не думала об этом. В мире не существовало ничего, кроме невозможного, невероятного, сказочного, волшебного создания, парящего перед её глазами.
А вот на девицу дракон произвел иное впечатление. От грозной разбойницы не осталось и следа. Видимо, значок за «Храбрость» ей достался по ошибке. Она попятилась от Края, запуталась в ногах и грузно села на попу.
— Ма-ама… Мама… МАМА!
И она завизжала, что есть силы.
Дракон, которому не было абсолютно никакого дела до девицы и до её воплей, извернулся, скользя куда-то вниз. Тавка метнулась к ограде, но когда она посмотрела вслед дракону, то разглядела лишь плавно затухающее мерцание.
Толстушка выла как пожарная сирена. Все, кто был на Краю, её услышали. И все бросились на помощь. Первой, конечно же, бежала мать, причитая на ходу:
— Алевтина! Алевтина! Что?! Что случилось?!
Вслед за женщиной, точно цыплята за наседкой, неслись остальные девочки, а вместе с ними и отец Тавки. С другой стороны спешил экскурсовод Каспар. Только что рядом с ними никого не было, и тут в одно мгновение собралась целая толпа. Женщина приобняла дочь за плечи.
— Что? Что случилось, пирожочек мой?
За её спиной девочки молча переглянулись. Авторитет Алевтины, некогда старшей по отряду, окончательно и бесповоротно рухнул в пропасть. Но девица этого пока не осознала. Она подняла руку, указывая за Край.
— Там… Там чудовище! Оно хотело меня сожрать!
— Не говори ерунды! — перебил её экскурсовод. — Драконам нет до тебя никакого дела. Ты для них вообще не существуешь.
Но видимо, ему не часто доводилось сталкиваться с перепуганными матерями. Женщина вскинула голову и глаза её метали молнии.
— Да как вы смеете! — процедила она. — Моя дочь чудом спаслась от жуткой твари!
— Мадам…
Но женщину уже понесло.
— Сюда приезжают дети! А у вас нет даже элементарных представлений о технике безопасности! В любой момент… Мы немедленно покидаем это место. Я напишу жалобу в соответствующие инстанции. Я это так не оставлю, у меня большие связи!
— Валяйте, — махнул рукой экскурсовод. Он отвернулся от нее и уставился за Край, дергая себя за ус.
Женщина помогла Алевтине подняться, придерживая её под мышками. Девицу слегка шатало, но она уже начала приходить в себя, судя по взгляду, брошенному в сторону Тавки. В ответ та довольно ухмыльнулась — и все-таки она вышла из этой схватки победителем.
— Отряд «Дикобраз»! На выход. Через пять минут всем быть в автобусе!
— Но… — подала голос одна из девочек. — А как же сувениры?
— Пять минут! — женщина подтолкнула дочь. — Давай, пирожочек мой, осторожно, я тебе помогу.
«Пирожочек» одними губами прошептала Тавка. Алевтина пусть и не услышала ее, но все поняла. Только ничего не могла поделать. Её отряд бежал с поля боя.
— До чего нервная и ограниченная особа, — сказал Каспар, провожая женщину взглядом. — Вот из-за таких нам и урезают
7
Он был тут, совсем рядом. Медленно, со скоростью улитки, он скользил вдоль Края. Тавка замерла, не смея вдохнуть, не веря в то, что видит собственными глазами. Как и говорил Каспар, дракон ни капельки не походил на картинки из книжек со сказками. У него не было ни кожистых крыльев, ни лап с длинными когтями. По бокам извивающегося тела колыхалось что-то похожее на обтрепанные плавники или пучки водорослей. И он не летел, а скорее плыл сквозь синюю бесконечность.8
Извивающееся тело было толщиной с большую бочку, а длиной… Сорок метров? Пятьдесят? Тавка не могла сказать даже навскидку. Голова дракона была размером с автомобиль и напоминала морду огромной лисы — если бы лиса оказалась рыбой. Хотя, конечно, это существо не было ни рыбой, ни зверем. Из приоткрытой пасти свешивался молочно-белый язык — время от времени дракон хлестал им себя по щекам и глазам, точно плеткой.
Но самым поразительным был не внешний вид чудовища и не его размеры, а его цвет. В сказках драконы часто носят панцири из драгоценных камней. Но никакие самоцветы не могли сравниться с переливами красок на шкуре настоящего дракона. Так сверкает масляная пленка на луже под лучами весеннего солнца — только в стократ ярче. Длинное тело пульсировало, будто под полупрозрачной шкурой перекатывались светящиеся цветные шары. Алый, темно-синий, нежно-зеленый, лиловый и фиолетовый — каждый цвет, каждый оттенок завораживали чистотой и глубиной. Меняющимся узором драконьей шкуры можно было любоваться бесконечно.
Тавка подумала: вот бы это увидела мама. Все эти волшебные цвета, которым даже названий не подобрать. Малиновый вихрь, Жемчужный полет, Изумрудный рассвет…
Дракон извернулся. Сейчас его тело походило на многократно повторяющуюся букву «S». Он летел-плыл совсем рядом, но при этом даже краем плавника не пересекал границу Края. Тавка уставилась в огромный миндалевидный глаз. Глаз, в котором ничего не отражалось.
Хоть Тавка и стояла на твердой земле, чувство было такое, будто она падает. Интересно, видит ли её дракон? А если видит, кем она предстает в его глазах? Мелкой букашкой? Соринкой, не стоящей даже крупицы внимания?
— На что ты вылупилась?! — толстая девочка развернулась.
И сильная хватка тут же ослабла. Девица издала булькающий звук, словно хотела что-то сказать, да подавилась словами. Пунцово-красное лицо вмиг побелело.
— Дракон… — прошептала Тавка.
Наверное, это было странно, что они увидели его одновременно. Но в тот момент Тавка не думала об этом. В мире не существовало ничего, кроме невозможного, невероятного, сказочного, волшебного создания, парящего перед её глазами.
А вот на девицу дракон произвел иное впечатление. От грозной разбойницы не осталось и следа. Видимо, значок за «Храбрость» ей достался по ошибке. Она попятилась от Края, запуталась в ногах и грузно села на попу.
— Ма-ама… Мама… МАМА!
И она завизжала, что есть силы.
Дракон, которому не было абсолютно никакого дела до девицы и до её воплей, извернулся, скользя куда-то вниз. Тавка метнулась к ограде, но когда она посмотрела вслед дракону, то разглядела лишь плавно затухающее мерцание.
Толстушка выла как пожарная сирена. Все, кто был на Краю, её услышали. И все бросились на помощь. Первой, конечно же, бежала мать, причитая на ходу:
— Алевтина! Алевтина! Что?! Что случилось?!
Вслед за женщиной, точно цыплята за наседкой, неслись остальные девочки, а вместе с ними и отец Тавки. С другой стороны спешил экскурсовод Каспар. Только что рядом с ними никого не было, и тут в одно мгновение собралась целая толпа. Женщина приобняла дочь за плечи.
— Что? Что случилось, пирожочек мой?
За её спиной девочки молча переглянулись. Авторитет Алевтины, некогда старшей по отряду, окончательно и бесповоротно рухнул в пропасть. Но девица этого пока не осознала. Она подняла руку, указывая за Край.
— Там… Там чудовище! Оно хотело меня сожрать!
— Не говори ерунды! — перебил её экскурсовод. — Драконам нет до тебя никакого дела. Ты для них вообще не существуешь.
Но видимо, ему не часто доводилось сталкиваться с перепуганными матерями. Женщина вскинула голову и глаза её метали молнии.
— Да как вы смеете! — процедила она. — Моя дочь чудом спаслась от жуткой твари!
— Мадам…
Но женщину уже понесло.
— Сюда приезжают дети! А у вас нет даже элементарных представлений о технике безопасности! В любой момент… Мы немедленно покидаем это место. Я напишу жалобу в соответствующие инстанции. Я это так не оставлю, у меня большие связи!
— Валяйте, — махнул рукой экскурсовод. Он отвернулся от нее и уставился за Край, дергая себя за ус.
Женщина помогла Алевтине подняться, придерживая её под мышками. Девицу слегка шатало, но она уже начала приходить в себя, судя по взгляду, брошенному в сторону Тавки. В ответ та довольно ухмыльнулась — и все-таки она вышла из этой схватки победителем.
— Отряд «Дикобраз»! На выход. Через пять минут всем быть в автобусе!
— Но… — подала голос одна из девочек. — А как же сувениры?
— Пять минут! — женщина подтолкнула дочь. — Давай, пирожочек мой, осторожно, я тебе помогу.
«Пирожочек» одними губами прошептала Тавка. Алевтина пусть и не услышала ее, но все поняла. Только ничего не могла поделать. Её отряд бежал с поля боя.
— До чего нервная и ограниченная особа, — сказал Каспар, провожая женщину взглядом. — Вот из-за таких нам и урезают