Он двигался все сильнее, но это не успокаивало бешеное желание, наоборот распаляло. Видя, как вздрагивает ее живот на каждый его толчок, ему хотелось оказаться еще глубже, чтобы слиться с Аглаи воедино.
Аглаи же не узнавала себя. Она стонала и рвалась так, что самой себе напоминала раненого зверя. И, самое странное, совсем этого не смущалась. Будто стыд и смущение остались где-то далеко, не в ее жизни. Ей отчаянно хотелось, чтобы Чарли стиснул ее сильнее. Да путь хоть переломает, только не останавливается!
— Чарли, — захлебнулась она собственными мыслями. — Чарли… Я тебя люблю!
Зачем ты это сказала, Аглаи? Так бы Чарли может и продержался еще пару минут, но теперь волна наслаждения так остро прошлась по его члену, что он резко замер и кончил, по инерции продолжая двигать бедрами.
Кошку мелко затрусило, и внизу живота взорвался тайфун, напрочь лишивший ее всех сил и желаний. Оставалось только ловить ртом воздух и разглядывать плывущие перед глазами разноцветные круги.
«Вот что такое «искры из глаз», — последнее, о чем подумала Кошка, прежде чем провалиться в блаженный сон.
Просыпаться отчаянно не хотелось. Ей снился сон про Кошатницу, которой она отчетливо что-то втолковывала. Кошатница над ней смеялась и показывала большой букет роз. Вроде уже не спит, а в голове все равно продолжается разговор.
Тело затекло — долго лежала в одном положении. Но попытка изменить его успехом не завершилась — кто-то крепко держал ее в крепком кольце рук. Она что-то промычала, а может ей это только показалось. Но тот, кто держал ее, все равно проснулся и ткнулся носом в макушку.
— Эйприл… — отчетливо раздалось сверху, и у Кошки подскочило сердце. Солнечный свет стал в стократ ярче, а уличный гул зазвучал прекраснейшей музыкой. Еще никогда она не чувствовала себя настолько счастливой.
***
Это была первая крупная выставка Курильщика, на которую она, как и остальные Домовцы, не могла не прийти. Бродя между картинами, она то и дело останавливалась то у одной, то у другой. Может, Курильщик все же был неосознанным прыгуном — иначе откуда он брал такие сюжеты?
— Мне эта тоже нравится больше других, — Сфинкс тоже остановился у картины, изображающей толи коридор, толи чрево матери. Так или иначе, картина будто засасывала в себя.
Кошка кивнула, мельком косясь на него. Выглядит еще хитрее, чем в Доме. Значит, у него в Наружности все неплохо.
— Как Кристина? Не нашлась? — вежливо поинтересовался он.
— Кристина? — Кошка не сразу поняла, о ком он толкует. — А! Она и не найдется.
— Неужели?.. — начал Сфинкс, предполагая самое худшее.
— Нет, — поспешила успокоить Кошка. — Просто Кристины не существует. Она — тульпа.
Сфинкс растерялся.
— То есть воображаемый друг? — не очень поверил он. — Но ее же все видели, не только ты…
— Рыжий говорит, что при определенном умении другие тоже видят и чувствуют тульпу. Это вроде как массовая галлюцинация.
Сфинкс сначала не поверил, но потом пожал плечами — он за свою жизнь видел вещи и более странные, чем чужие воображаемые друзья.
— Она выполнила задачу и исчезла, — продолжила Кошка. — Странно, что ты ее все еще помнишь.
Сфинкс не стал отвечать, а продолжил вглядываться в лиловый коридор.
***
Кошка разбиралась в шкафу, когда заметила за обувными коробками большой зеленый сверток. Развернув хрусткую бумагу, она увидела изящно вырезанную хрустальную сову размером почти один в один с оригиналом. Зная о приязни Чарли к этим птицам, она уже собиралась позвать его, когда заметила аккуратную надпись на поблескивающей грудке.
«Я хочу, чтобы ты была счастлива», — гласила гравировка.
Именно так. В женском роде.
Кошка задумалась, прижимая сову к себе. К горлу подступил ком. Он глубоко вздохнула и поспешила запрятать подарок обратно. Кристина, хоть и была тульпой, но тульпой сильной. Выцепить кого-то с Изнанки сложно даже настоящему человеку.
— Ты чего такая довольная? — Чарли сам за чем-то вышел в коридор. — Сокровище что ли нашла?
— Нашла, — согласилась Кошка и потянулась к нему. Она действительно была счастлива.
Примерно через месяц Кошка снова заглянула в кладовку. Зеленого свертка там уже не было.