Красников ВалерийСкиф 2: На службе у царя Боспора

Скиф 2: На службе у царя Боспора

Ссылка: http://samlib.ru/k/krasnikow_w_a/03.shtml

Автор: Красников Валерий

Жанры: История, Фантастика

Аннотация:

Всем привет! Главный герой книги приключается и думает, что меняет историю. А все происходит так, как должно и это справедливо! Планирую выложить полностью (потом половину текста уберу) Первая часть уже в продаже! https://ast.ru/book/skif-839609/

Размещен: 13/09/2018

Изменен: 22/01/2020

Скиф 2: На службе у царя Боспора

Скиф

На службе у царя Боспора

Аннотация:

Вторая часть романа Скиф. Разведчик-ликвидатор вселенец в тело юноши скифа принимает решение помочь молодому царю Боспора удержать власть в тот момент, когда архонты городов-полисов на юге и аристопилиты — высшая придворная аристократия Пантикапея уже готовы к бунту. Царство вот-вот вот распадется на независимые от столицы полисы. Наш герой намерен творить историю, а читателю предстоит узнать, как это у него получилось?

Глава 1

С пробуждением владыки утренняя сутолока растаяла как иней, выбеливший за ночь крышу святилища Кибелы1. После этой суеты длинные, бесконечные коридоры с закрытыми дверями, из которых никто не выходит, кажутся странными, нежилыми или брошенными, будто все, кто по ним ходили, разом исчезли, испарились, растворились в ледяной воде весеннего Понта2. Обычно по таким пустынным коридорам человек бродит в кошмарных снах, ужасаясь, что не может найти выхода из смертельного лабиринта.

У меня же, такое чувство, будто я только что очнулся и прихожу в себя после месяцев бесцельного существования. Как ни странно, но моя любовь к теневой стороне жизни со смертью старого Сатира исчезла без следа. Счастлив уже тем, что это задание я не провалил и сумел выжить, стал для молодого боспорского царя товарищем. Вижу, что архонты Боспора и чиновники при дворе ни во что не ставят молодого Левкона, но пока палец о палец не ударил, чтобы помочь своему владыке.

Своему?..

Кажется, совсем недавно я жил с мечтой советского офицера служить Родине, а теперь служу царю. Хоть и службой жизнь при дворе владыки сам бы я не назвал. Так, существование...

"Родина-мать" — это выражение я слышал в прошлой жизни много раз. Что для меня этот образ? Тут все просто: человек любит родную мать, а не чужую. Ведь родная больше заботится о нем! И родину любят как родную мать, но все дело в том, что нет теперь у меня Родины! Человек не может иметь две родины. Ни в одном языке слово "родина" не имеет множественного числа. И Родина моя осталась там, в будущем, в этом мире ее я пока не сумел отыскать...

Оказавшись на положении царского друга, я имел достаточно времени для размышлений. Кем я мог стать, оставаясь скифом, пусть вождем? Странный вопрос если исключить мою идейность, весь багаж которой я без потерь забрал с собой из прошлой жизни. В этом новом мире, богатом на события и впечатления, с глаз моих свалилась пелена, и я стал понимать, что идеи, пусть даже самые возвышенные и благородные, теряют свою ценность в "руках" человеческого отребья. Я бы даже сказал, что огромная притягательная сила возвышенных идей, их способность увлекать людей, вводить в обман так велика, что создает опасность. Увы, человек, делающий свои жалкие открытия, не в состоянии предусмотреть их последствий. Мои открытия, например, привели к апатии и порабощению. Лень взяла меня в плен.

Быть может величие и красота Пантикапея3 лишили меня воли принимать какие-либо решения, действовать? Счастливая — так еще называют Ольвию теперь мне кажется всего лишь предместьем столицы Боспорского царства. А сам я будто в оцепенении, растворился в вине и ласке дворцовых гетер, как и мой Альтер Эго — Фароат, почти не напоминающий о себе эти несколько месяцев после бегства боспорцев от стен Феодосии.

Живу я теперь под одной крышей с царем в главном из дворцов акрополя — так называемого Верхнего города, отстроенного на единственном холме. Храмы, дворцы и колоннады тут соревнуются в царственности, а великолепные статуи и грозные башни укреплений в монументальности. Ниже акрополя террасами спускаются дома-крепости уважаемых граждан Пантикапея греческого происхождения, эллинизированных скифов, преуспевших на службе у Спартокидов4. Еще ниже начинается царство глинобитных лачуг и кривых, пыльных улиц, населенных рабочим людом. Там располагаются и постоялые дворы, и загоны для скота, и мастерские, где трудятся гончары, кузнецы и шорники, мнут кожи кожемяки и звенят ножницами портные, над глыбами гранита и мрамора надсадно ухают рабы — помощники ваятелей и скрипят тяжелые жернова на ручных мельницах.

Все, что производится тут, непрерывным потоком извергается на рыночную площадь, где изо дня в день идет шумный, многолюдный торг. Продавцы кричат на покупателей не потому, что злы. Их голоса тонут в реве стад, ржании лошадей и блеянии отар в загонах меотских купцов. Покупатели тоже орут, сбивают цену. Торг тут не только уместен, но и приветствуется. На окраинах площади слышен скрип колес крестьянских возов, прибывающих каждое утро с окрестной хоры, и удары бичей надсмотрщиков, сопровождающих партии рабов к порту.

Недалеко от рыночной площади расположен портовый район с гаванью и доками на полсотни кораблей. Там тоже много домов и людей, обширные склады, харчевни, домики портовых гетер и даже храм Афродиты — богини любви. Острый запах копченой и соленой рыбы, тяжкого зловония рыбозасолочных сараев за портом сменяется гнилостным и трупным от груды овощей, навоза и требухи забитых животных. Нищие оборванцы подобно бестелесным теням двигаются, стараясь быть незаметными. Из-под грязных тряпок на их головах виднеются исхудалые бескровные лица. Эти люди как-то умудряются выживать на городской мусорке. Другим повезло больше. В Пантикапее всегда много веселого и праздного народа и есть где провести время с удовольствием, чем я обычно, когда мой царь позволял, и занимался в компании Лида. Этого скифа я сам отослал к боспорцам, шпионить. Уж не знаю, как ему удалось убедить тогда еще царевича Левкона в моей абсолютной лояльности Боспору, ведь сам я пребывал в беспамятстве, но сын Сатира Лиду поверил и приблизил его господина — отважного скифского вождя ко двору. Конечно, лукавлю: так вышло, что спасая себя, смог защитить и царевича.

Я вышел на террасу дворца и после порыва холодного ветра, сбившего дыхание, сон покинул меня окончательно. В это раннее весеннее утро чувствую себя почти счастливым. Ведь вчера в порт пришел корабль из Херсонеса и оказавшийся там случайно, не нарочно — как сам он объяснил мне, Лид