просто хотел сказать… Оглянитесь вокруг — дальше бродить здесь — не самая лучшая идея! Мы только что убедились, что уцелевшие жители говорили нам правду! Тилвертон пал. Мы могли бы…

Но Айандор, не дослушав, развернулся и медленным, усталым шагом пошел прочь. Его залатанный, выцветший плащ взметнулся и поволочился по земле. Кевин безмолвно выругался, поднял с земли свою разорванную накидку и, накинув ее на плечи, словно нищенское тряпье, поспешил вслед за господином.

Они разведывали область, пока тьма не начала укутывать город, подкрадываясь к ним тихо и бесшумно, словно теневая кошка. Или это только Кевину пришло в голову такое сравнение. Солнце уже спряталось за бесконечным слоем серых облаков, и он не смог бы разглядеть присутствие новых фантомов, даже если бы захотел.

— Мы должны вернуться к лошадям, — сказал сквайр, — и подготовить ночлег.

Айандор встряхнул своей головой:

— Я хочу еще пройтись.

— Но нашим коням нужна забота! Если, конечно, какие-нибудь из здешних ужасов не успели их прикончить…

— Ты можешь заняться этим. Это ведь часть твоих обязанностей, не так ли?

— Да, так. Но какой смысл в поиске Пелезена… — Айандор чуть заметно вздрогнул при упоминании имени своего сына, — …в темноте? Вы могли уже пройтись по его останкам, даже не заметив этого!

— Мне все равно хочется пройтись, — почти неслышно сказал Айандор.

— Господин, в темноте тени будут более активны. Такова природа теней! А без какого либо источника света на этих улочках вы даже не заметите, как они подкрадутся! Они убьют вас прежде, чем вы успеете вынуть клинок из ножен!

Айандор нахмурил брови. После долгих раздумий, он произнес:

— Я не хотел бы умереть, даже не взмахнув мечом. Это было бы жалким концом для истории моей жизни. Мы вернемся к Кормирским Вратам.

На обратном пути они миновали лестницы, ведущие к Старому Городу, построенному на возвышении. Некогда прославленный своей красотой, сейчас он, скорее всего, был в руинах, как и остальная часть Тилвертона. Сохранившаяся часть лестницы вела к Алтарю Защиты, который, несмотря на опустошенность всего города, остался целым и невредимым. Для Кевина это выглядело, как издевка: будто Хельм — бог защиты и опеки, сохранил лишь свою небольшую святыню, позволив всему городу погибнуть.

Настроение сквайра испортилось еще сильнее, когда они оказались у ворот. Редвинд, верный конь Айандора, был мертв. Нет, не тень убила его. Просто сердце коня дало слабину и перестало биться. По настоянию Айандора оба всадника немилосердно гнали своих коней, едва услышав о падении Тилвертона, хотя теперь, при трезвом взгляде на вещи, было ясно, что причин спешить у них не имелось.

Айандор пристально взглянул на лошадь, носившую его уже более десяти лет, животное, которое, как хотелось верить Кевину, он успел полюбить.

— Бедный старый друг, — пробормотал рыцарь.

— Хуже некуда, — протянул Кевин.

Айандор отвернулся от павшего коня.

— Редвинд принес меня сюда. Думаю, это все, что теперь имеет значение.

— Конечно, но только пока мы не захотим вернуться обратно.

Айандор не ответил.

— Ладно, — произнес Кевин после паузы, — когда я проведаю своего коня, мы разведем костер и приготовим ужин.

— Делай, как знаешь.

Айандор побрел к восточному концу каменного туннеля, который раньше был городскими вратами. В его конце дождь, барабаня по стенам, создавал своего рода мерцающую завесу. Там рыцарь остановился, безмолвно глядя на то, как тьма поглощает город.

В это время Кевин закончил приготовления к ужину, поджарив ветчину, крошечные зерновые лепешки и сушеные яблоки. Перспектива оказаться по ту сторону ворот отпала. Сквайр старался не думать, какие существа могли бродить, оставаясь незамеченными, всего лишь в нескольких футах от него. Слабый всхлип, донесшийся с противоположной стороны, в области сельской местности, заставил юношу вскочить. Некоторые из беженцев могли не успеть уйти от Тилвертона достаточно далеко, и теперь, быть может, теневое создание блуждало также и за разрушенными стенами, пытаясь настигнуть людей.

Едва услышав эти звуки, Айандор мельком взглянул через плечо, и затем отвернулся.

— Ужин готов, — позвал Кевин.

Его господин не ответил.

Спустя секунду, окончательно выйдя из себя, Кевин почти поддался искушению оставить весь ужин себе. Видит бог, он был достаточно голоден, чтобы съесть обе порции. Однако он достал еду из огня и, выложив ее на две жестяные тарелки, отнес их к выходу из ворот.

— Вот, — протянул он одну порцию господину.

Поданная таким образом еда никак не могла оставить Айандора равнодушным. Но рыцарь отщипнул лишь крошечный кусочек от зерновой лепешки, а затем наклонившись, поставил тарелку на землю.

— Нет! — воскликнул Кевин, — сэр, вам надо съесть больше, иначе вы совсем ослабеете!

— Я не голоден.

Кевин глубоко вздохнул, собирая остатки мужества. Он никогда не осмеливался высказать свои мысли тому любезному наставнику, что помогал ему с тех пор, как родители сквайра погибли, катаясь на лодке. Но этот молчаливый незнакомец его обескураживал.

— Сэр, мне кажется, я знаю о чем вы сейчас думаете. Но мы не могли попасть сюда быстрее.

— Всего лишь удобный способ оправдания.

— Это истина. Мы покинули дом в тот же день, когда вестник призвал нас к бою, и нам пришлось мчаться из одного угла Кормира в противоположный, по грязным дорогам, пересекая вброд вышедшие из берегов реки.

Собственно, это и было причиной того, что солдаты Кормира и союзных королевств отправлялись на войну. Город волшебников вмешивался в погоду, вызывая непрекращающиеся дожди, которые уничтожали урожаи, вызывали наводнения и превращали любое путешествие в кошмар.

— Несмотря на все это, мы прибыли сюда раньше даты, указанной в приказе принцессы.

— Но не вовремя для битвы.

— Разумеется, никто и не предполагал, что тени возьмут Тилвертон в осаду прежде, чем наши силы смогут выступить им навстречу. В любом случае, неужели вы думаете, что будь мы здесь, то смогли бы повлиять на исход сражения? Думаете, что смогли бы спасти вашего сына?

Айандор с горечью усмехнулся.

— А ты ведь рад, что не оказался здесь, не так ли? Рад, что не пришлось бы умирать за честь Короны?

Кевин задумался, пытаясь найти достойный ответ. Но на ум ничего не приходило.

— Уйди от меня, трус. Оставь меня скорбеть в одиночестве.

Сквайр подчинился, внезапно осознав, что его аппетит тоже пропал.

Он первым встал на дозор, что было его привычкой и обязанностью, пусть даже Айандор не стал пользоваться своей возможностью отдохнуть. В конце концов, юноша