пришлю водителя к восьми утра. Пока вы встречаете покупателей, он отвезёт ваши вещи в мой дом и вернётся за вами. Официально, я приглашаю вас на обед в свой дом. Не беспокойтесь, общественность не будет порицать ваш скорый переезд до свадьбы, учитывая случившееся в вашей семье несчастье. Позвольте откланяться. Меня ждут не менее требовательные к вниманию дела.

Когда герцог развернулся и стал подниматься по лестнице в дом, Карли нестерпимо хотелось плюнуть ему в спину. Но она сдержалась, ведь леди не плюются, как верблюд.

Глава 2

Господин Терноби протёр руки влажной антибактериальной салфеткой. Скрывать обцессивно-компульсивное расстройство немолодому лицитатору становилось всё сложнее. Сотни и тысячи пыльных, видавших виды и лучшие времена вещей проходили через его руки ежемесячно, и сегодняшний день не стал исключением. Девчонку было откровенно жаль: ещё не достигши официально дееспособных двадцати трёх лет, она осталась круглой сиротой без пенса в кармане…

Лицитатор старался думать о чём и о ком угодно, только бы не окружающей его со всех сторон грязи. Она чудилась ему повсюду и сводила с ума. Например, об обанкротившейся сиротке, вынужденной плотно общаться с весьма жутким типом — господином Градманом, знаменитым отсутствием просрочивших платежи должников. Су О`Нейр господин Терноби практически не видел в течение аукциона. Она присутствовала на открытии, а позже скрылась в доме.

Несчастная девочка внешне производила впечатление акулы, а внутри оказалась обычной пустышкой. Господин Терноби вздохнул и новой салфеткой вытер проступившую на лбу испарину. У него у самого дочка пока не достигла официально дееспособного возраста, и чем-то напоминала ему су О`Нейр родную кровиночку. Они обе достаточно высокие с европейским типом внешности, но азиатским цветом волос и глаз. Разве что су О`Нейр не отличалась чернотой волнистых локонов, будучи бледной брюнеткой.

Подобные гены вполне характерны для Маджении, как и для Пангеи в целом. В каких-то странах континента преобладает азиатский тип, в каких-то по-американски европейский. Страна Маджения издавна находится в самом центре континента, а потому включает в себя самые разнообразные народности…

— Господин Терноби! — нетерпеливо окликнула Карли, теперь уже бывшая хозяйка дома. — Есть не проданные лоты?

Старика будто выдернули из-за глухой стены, с глубины океана. Тишина и ненавязчивая атмосфера для размышлений лопнули, как мыльный пузырь с тихим характерным звуком. Перед ним, украдкой сложив руки в замок на животе, стояла леди Скарлетт су О`Нейр, которая полторы недели назад официально заявила о банкротстве графского рода су О`Нейр. Летнее хлопковое платье популярной цветочной расцветки в связи с обстоятельствами выглядело по-нищенски.

— Простите, леди су, задумался. Как мы и планировали, не проданными осталась большая часть предметов искусства отечественных мастеров. Только герцог ди Мюррей выкупил коллекцию книг Дестиона Коллестра и мемуары Тефани Долшег. Томас ди Мюррей известный любитель отечественной литературы. Было бы странно не увидеть его на аукционе.

«Вот только не книжные изыски притянули его к моему дому, — раздражённо подумала Карли, — а фамильные рубины в золоте. Не получит. Ни за что».

— В таком случае оставим покупателям дома, — согласилась Карли.

Внутренне её передёрнуло. Семейка ли Партсин, только-только выбившаяся в низкопробную знать и получившая от действующего короля низший аристократический титул, возгордилась и первая предложила заманчивую цену за поместье настоящей родовитой знати, чей род начинается на рассвете Мадженийского королевства.

— В таком случае, — повторила Карли из-за рассеянности внимания, — пусть рабочие вернут вещи по местам, и все могут быть свободны. Мне ещё нужно решить несколько неотложных проблем.

— До свидания, леди су О`Нейр.

— Прощайте, господин Терноби. Спасибо вам за всё.

Действительно, предстояло о многом подумать и многое решить. Герцог Томас ди Мюррей не за красивые глазки редкого на Пангее синего цвета так люб королю, не глядя на скончавшуюся падчерицу — герцогиню Терезу, первую из жён. По слухам, король не то чтобы любил её, но подарил любимцу за её невероятную красоту и кротость характера. Истинные способности герцога оставались покрытыми тонкой вуалью секретности, взломать замок к которой предстояло в ближайшее время. Иначе род су О`Нейр вымрет.

Когда поместье наконец проводило гостей и с горизонта скрылся алый солнечный диск заката, Карли вошла в опустевший хозяйский дом. Большая часть мебели была продана, все картины и статуэтки, любимые итальянские пуфики и высокая хрустальная вазочка для одинокой розы ушла с молотка. Вот за вазочку было обиднее всего.

Неровное дыхание гулом отражалось от стен, ветер из открытых окон вольно гулял по коридорам, болезненно подвывая. Сонм голосов разочарованных предков тихо шептал проклятья в адрес живых. Если бы только призраки могли испугать ростовщика! Возможно, Карли могла бы побороться за честь семьи: взять кредит в банке, привлечь на свою сторону директоров и акционеров компании, съеденной и обглоданной дальними родственничками… но стоило реально оценивать свои силы.

Она хотела стать известным журналистом. В экономике она понимает только то, что не позволит себя обмануть в магазине или защититься при покушении мошенника или альфонса. Отстоять бизнес при отсутствии экономических и юридических знаний, предпринимательского таланта, личной мотивации и заинтересованности, и официальной дееспособности — не реализуемая мечта, фантазия, глупость. Если б хоть одна из составляющих наличествовала, но нет.

Мёртвый камин радовал прохладой вековых камней. Зимой они собирают с пламени тепло и хранят намного дольше современных аналогов, а летом — дарят лёгкую свежесть. Неприятный холодок пробегает по поверхности кожи, и Карли накидывает на себя старый толстый плед, некогда принадлежавшей матери её мамы. Всего лишь одна из тех памятных вещей, которая никогда не будет оценена по достоинству.

Для полной идиллии не хватало только гигантской кружки — миллилитров на четыреста — горячего какао. Все слуги разбежались, и винить их не в чем — у всех свои семьи, которые нужно кормить и одевать. А самой вставать из глубокого папиного кресла откровенно лень. Карли ностальгически пробежала взглядом по любимым семейным фотографиям, стоящим в ряд на каминной полочке, и по маминой хрустальной пепельнице…

Детские воспоминания разрывали душу, и рука тянулась за маминой пепельницей. Её практически полный