Михаил Бобров Книга первая Очень горбатая гора, или запиханка из всего

Глава 1

“Теракт обязан удаться. Еще недавно все выглядело наоборот. Не перепутай!”

(с) Аль-Атоми

– Пыль по правому стремени!

И чего, спрашивается, так орать? Змей мог видеть мачты уже безо всякой оптики, но бинокль все-таки навел. Большая разница, чьи именно мачты.

Впрочем, еще пара минут – и преследователь покажется в том же проходе через цепочку дюн, из которого они сами только что выкатились. Расчет кормового изготовился, не дожидаясь команды, но масленку без приказа никто открыть не посмел. Слишком уж опасно пламя на деревянной просушенной палубе колесного парусника. И тушить нечем: вокруг пески, не море. Так что артиллеристы дисциплинированно ждали. Змей не стал их огорчать:

– Абдулла, поджигай!

Абдулла – истый потомок янычар, бритый наголо парень с густыми черными усами и жгучим взглядом, неотразимо действующим на всех девчонок в пределах видимости. Сейчас Абдулла собирался жечь кое-чем посильнее взгляда. Его парни ломиками закатили на ложку неуклюжий снаряд, по виду обычный бочонок, а вот по начинке… Заряжающий открыл дверку масляного фонарика и от него поджег фитиль.

– Давай дымовой, нечего ждать! – Змей снова поднял бинокль и снова опустил. – Уже видно, это Хорн. Склянки не пройдет, как догонит. Начинай пристрелку!

Корпус тряхнуло на невысоком пологом валу – наводчик сдержанно заругался в нос. Ветер с пылью ударил наилучшим ракурсом, полным бакштагом – да только и Хорну это же помогает… Убрать паруса, перейти на барабан, маневрировать независимо от ветра? Против новичков из “Феникса” или там “Зеленой руны” еще могло бы прокатить. Хорн так не купится: ветер сильный, барабан против паруса не потянет. Хорн останется с парусами, и его преимущество в скорости сделается подавляющим.

Легкий толчок палубы под ногами – это кормовая катапульта запустила бочонок. Высокая черная дуга в синем-синем небе, всего на мгновение ровная и чистая. Ветер посильнее – разлохматило, размыло дым.

– Дистанция!

Наблюдатель свесился из вороньего гнезда на верхушке грот-мачты:

– Командир, догоняют. На корпус в минуту, примерно так.

– Когда сойдемся?

– Четверть часа!

– А другие что?

– Пока не вижу. Бархан закрывает. Мачты двигаются, а как далеко, не пойму.

То есть – может, им еще полчаса скрипеть до прохода в дюнах, а может – они уже вписываются в проход. И выскочат через мгновение, вот как Хорн только что выскочил. Придется рисковать. За полсклянки уработать Хорна – тогда на прочих плевать. А если не получится уработать одного за четверть часа, тогда уже тем более на остальных плевать… Змей прикинул так и этак – потом решился:

– Все наверх, убирать паруса! Расчет к носовому! Тяжелых в барабан!

Ходовой барабан – самое большое колесо корабля. На грузовиках оно в хвосте платформы, но тогда кормовая установка не видит половину горизонта. Крейсеру лучше иметь барабан в центре тяжести платформы, чуть позади грот-мачты, вот как сделано на “Змее” – и на его преследователе. Первая вахта закрыла за собой решетчатую дверцу и звонко ударила в гонг изнутри огромного беличьего колеса: барабан готов.

– Паруса… Убрать!

Широкие жесткие плетенки с шорохом полезли к реям. Над палубой уже без преград потянул крепкий ветер, понес мелкую пыль. Запах пересушенной травы от плетеных парусов забился запахом пыли.

– Фок – чисто!

– Грот – чисто!

Грохнули крышки люков. Из-под палубы подавали алебарды. Змей с удовлетворением заметил, что квартирмейстер лично проверяет лезвия каждого абордажника, ничего не оставляя на самотек. Впрочем, и у Хорна тоже ведь не лопоухая команда.

– Бизань – чисто!

Корабль замедлился, переходя на тягу барабана. Заметив это, преследователь начал рискованный поворот. Парусники сближались все быстрее, и теперь Хорн мог потратить некоторый запас дальности на маневр, чтобы закрыть “Змею” ветер. Для этого нужно стать справа от “Змея” – но при повороте “Котолак” подставит левый борт.

Артиллеристы тоже это понимали. На вопросительный взгляд Абдулла угрюмо крутнул головой:

– Не достаем!

“Змей” терял скорость. Хорнов “Котолак” – все так же лихо, не убирая паруса – доворачивал сзади-справа. Детали его уже различались невооруженным взглядом. Корпус широкий, плоский, кирпичиком. Высокий серебристый фальшборт – только головы иногда мелькают, а палуба скрыта. Рычаги подвески на первый взгляд все целы… Похоже, врали, что утром кто-то попал Хорну в колесо: вон, все четыре хрустят песком, как новенькие. Черные, ажурные, широченные, разве только высотой всего в полтора роста – не в три, как обычно для двухмачтовика. Сами же мачты у “Котолака” прочнее и выше общепринятной нормы, а оттого и парусов несут больше, чем у трехмачтового “Змея”.

– Абдулла, сейчас. Закончит разворот, ракурс будет хуже.

– Он не может увалиться еще круче. У него колеса меньше! Ему придется заходить еще правее, на гладкое, и только там доворачивать. И тогда…

Догонит, не о чем спорить. При таком ровном и сильном ветре, как сейчас – точно догонит. Если только Абдулла не подловит его на повороте. К счастью, началась полоса надутых ветром песчаных гребешков, маленьких дюн – а колеса у “Котолака” ниже, чем у “Змея”. И меньшие ухабы переваливают, и, самое главное, сопротивление больше. Говоря откровенно, только на это маленькое преимущество в предстоящем бою и остается надеяться. Хорн давно “на песке”, и экипаж у него сработанный, опытный. Выполнив два рискованных маневра подряд, Хорн даже не попытался убирать паруса. Похоже, надеется побыстрее проскочить в мертвую зону катапульт – а там перепалка из пневматики, уцелевшие пойдут на абордаж… Впрочем, “Котолак” пока еще выруливает по пологой дуге, и его достают обе установки.

– Давай, Абдулла, нечего больше ждать!

– Обе залп!

Скрип тросов, едва ощутимый наклон палубы от синхронной отдачи носовой и кормовой катапульт. Низкий гул пружин в подвесках. Два бочонка закувыркались в блекло-синем небе, почти не дымя – так, тоненькие струйки от фитилей. Первый упал на песок в половине колеса перед носом “Котолака”, бесполезно задымил – зато второй раскололся точно под грот-мачтой! Казалось, еще чуть-чуть, и паруса у Хорна сгорят – но и так вышло неплохо. “Котолак” содрогнулся, зависая на очередном ухабе. Поколебался и встал! Змей видел: экипаж соскальзывает на грунт, подводит ломы под колеса – а иные лопатами срезают преграду. Но чертов упрямец так и не убрал ни единого паруса,