творится за тяжелыми зелеными шторами, которые, казалось, были плотно пригвождены к окну. И тогда я увидела. И наконец поняла. Мне хватило духа вернуть стул на место. А потом, неуверенно пройдя несколько шагов, я упала в обморок. Меня нашел шофер. Он же занес меня в дом. Никто больше не знает, что тогда произошло. О, Кинг, если Дик вновь прикоснется ко мне, я тотчас же умру!

Дрожь отвращения сотрясла все ее тело. Она откинулась на подушки, будто нежный сорванный цветок. Такой она казалась наблюдавшему за ней Уэйленду. Привыкший принимать быстрые решения, он импульсивно вскочил на ноги.

— Энн, я сделаю для вас все, что смогу. История, которую вы рассказали мне, совершенно невероятна, и я понимаю, почему вы не могли рассказать ее другим. Я проведу расследование. А пока скажу вашему мужу, что он должен держаться подальше, если надеется на ваше выздоровление. Также я позабочусь о том, чтобы мою практику пока что взяли помощники, а сам на несколько дней останусь в вашем доме.

— О, Кинг! Вы правда сделаете это?

Он успокаивающе улыбнулся ей, поднимая лицо в нетерпении.

— Непременно. Если нечто невероятное действительно существует, я узнаю об этом.

Она снова откинулась назад, и ее плотно сжатые губы расслабились.

Он вызвал медсестру и пошел прямо к Норману в его кабинет.

— Доверяешь ли ты здоровье своей жены мне полностью? — резко спросил он.

Ричард Норман оторвался от книги, которую читал, и печально взглянул на старого друга прежде, чем ответить.

— Уэйленд, я знаю твою репутацию и, разумеется, ценю твое мнение. Если ты думаешь, что так будет лучше, хорошо. Тебе есть что сказать мне?

— Не так много, но я бы хотел попросить остаться в твоем доме на несколько дней и постоянно присутствовать рядом. А пока я хочу, чтобы ты сделал то, что она просит. Держись подальше.

Норман вздрогнул, но доктор продолжил:

— Держись подальше от дома, насколько это возможно. Не позволяй ей даже слышать твои шаги в коридорах. Молчи, когда уходишь и когда возвращаешься домой.

Он увидел, как у мужчины задрожали губы, и добавил чуть более любезно:

— Я знаю, это тяжело, старина, но мне нужно наблюдать за ней в таких условиях, и я думаю, что через несколько дней смогу поставить полный диагноз и даже предложить лечение. Ты мне поможешь?

Дик Норман снова всмотрелся в него полузакрытыми глазами, после чего внезапно поднялся и протянул руку.

— Уэйленд, полагаю, я был противен тебе последние десять лет, и я признаю: мне было очень сложно согласиться с Ридом и позвонить тебе. Я не забыл, что ты когда-то нравился Энн, но, приятель, я готов все забыть, если ты только вытащишь ее из этого.

Уэйленд пожал руку.

— Сейчас это не главное, — ответил он отрывисто. — Сейчас наши мысли должно занимать только состояние Энн. Я полагаюсь на твою помощь.

— Хорошо, Кинг. Я останусь в городе, в одном из моих клубов, откуда смогу в любое время звонить тебе по телефону.

На следующее утро доктор Уэйленд расположился в одной из многочисленных гостевых комнат красивого загородного дома Норманов. Поскольку Дик сдержал свое слово и утром ушел в городской клуб, дом оказался в полном его распоряжении. Первым делом он отправился на прогулку по просторной территории. Ходил кругами вокруг восточного крыла, которое оказалось двухэтажным строением, отделанным стукко. Остальная часть дома была сложена из твердого камня. Кинг наткнулся на садовника, который обрезал кусты.

— Здесь весьма красиво, — сказал он небрежно и, помолчав, добавил: — Сад замечательный. Вы держите его в идеальном состоянии.

— Да, сэр. Я делаю все возможное, сэр. В этом году я занимался ландшафтом.

— Он, безусловно, чудо как хорош, и дом прекрасно подходит для такой красоты.

— Да, сэр.

Доктор Уэйленд обернулся и припомнил кое-что.

— Я приезжал сюда много лет назад, но не помню этого крыла из стукко. Его построили позднее?

Мужчина поднял глаза на крыло, и по его лицу пробежала тень, когда он ответил:

— О нет, сэр. Я работаю здесь двенадцать лет, и оно было здесь все время, что я помню. Слугам бывало не по себе, когда им приходилось туда ходить: они говорят, что там привидение, или что-то ведьмовское, или что-то подобное.

Доктор Уэйленд вытащил сигару из кармана и зажег ее медленным, обдуманным движением, а затем повернулся к садовнику.

— Это правда? Я полагаю, у многих мест есть своя история. В какое время ночи здесь, в Нормандейле, гуляют призраки?

Он засмеялся, но старик его не поддержал. Кинг заметил, что его лицо обуяла серьезность.

— Мы никогда не видели призраков — только слышали, сэр. Никто, кроме мистера Нормана, не заходил в эту комнату на первом этаже уже девять лет. Он выходит через ту странную дверь из своего кабинета. На ней диковинный кодовый замок, похожий на часы.

Уэйленд снова улыбнулся.

— Я полагаю, он делает это, чтобы оградить людей от неприятностей. Видите ли, некоторые химические вещества в неопытных руках иногда взрываются.

— Я знаю, сэр, но окно завешено тяжелыми зелеными шторами. Иногда мы слышим странную музыку из этой комнаты в полночь — это звуки чудного восточного там-тама, которые заставляют дрожать. Я слышал, что первая миссис Норман очень любила такую музыку. Она звучала в ее будуаре, который был украшен как дворец королевы.

— Это, вероятно, объясняет его замкнутость. Его гнетут старые воспоминания, и это, должно быть, заставляет думать о трагической смерти бывшей жены.

Старик мудро покачал головой:

— Возможно, но это не объясняет всех тех странных звуков, которые мы слышим почти каждую ночь. Видите, комнаты слуг находятся прямо над этой? Несколько старших уже привыкли, но молодые не остаются там долго.

Доктор Уэйленд выбросил свою сигару.

— Ну, дядя, я думаю, что мы достаточно посплетничали этим утром, и полагаю, что всем нравятся тайны. Но теперь я должен вернуться к своей пациентке.

Он вошел в комнату Энн и спровадил медсестру.

— О, Кинг, у вас есть план? — спросила она с нетерпением. Ее глаза горели волнением, а руки нервно двигались.

Он повернулся к ней с видом строгого врача.

— Если вы собираетесь впадать в истерику, я бессилен. Вы можете помочь мне, только если будете спокойны и смелы.

Она сразу же утихомирилась и умоляюще протянула руку.

— О, я буду, буду. Вы не можете оставить меня сейчас, Кинг!

Он взял ее руку и легонько сжал, в его глазах было такое живое, такое сильное чувство, что это почти поразило ее. Кинг приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать, а затем резко закрыл. Он повернулся, словно собираясь уйти, но она крепко сжала руку мужчины, который мог бы освободить ее.