служат. Про свободных «волков» и говорить нечего, что «волк», что разбойник, разница не велика…  Даже если он вдруг такой «волк», что ему оружие и доспехи не нужны, то уж кошельки-то у убитых забрать ни один наёмник не побрезгует!

Да и с ведьмами наёмники ведут себя вежливо, как положено.

Может, этот странный тип всё-таки…

Нет, глупость это.

Я покачала головой, обрывая сама себя. На менестреля или бродячего шута он похож ещё меньше. Они же те ещё болтуны и бабники, ни одной юбки не пропустят. Вокруг нас с наставницей всегда увивались, как дети вокруг вкусного, лишь бы желаемое получить. Такого мёда в уши нальют, что хоть пальцем выковыривай. Некоторых, особо сладкоречивых, Холисса иногда своим вниманием и удостаивала…

А у этого типа взгляд такой неуютный и тяжёлый…  И в то же время притягивающий, что ли…

А вдруг?!…  Вдруг моя неудача теперь и на мужчин стала влиять?!

Тогда мои дела совсем плохи. Это ж я не просто половину покупателей растеряю, но и свой дар тоже…

Завидев впереди мостик, я поспешно свернула с дороги и спустилась к широкому ручью. Умывшись, отряхнула платье, поправила рубаху в вырезе корсета — а то загорит некрасиво, как у девки деревенской. Вытащила из рыжих кудрей пару листочков, расчесала волосы. Придирчиво оглядела отражение. Всё в порядке. Лицо белое: веснушки я давно вывела. Нос немного вздёрнутый, губы пухлые, глаза жёлтые, в целом — очень симпатичное личико, даже красивое, как многие говорили. Остальное тоже в самом соку.

Облегчённо вздохнув, я вернулась на дорогу. Со мной всё в порядке. Наверно, этот тип — евнух или ещё что похуже, ненормальное.

Всё, ну его.

Не хочу больше об этом думать. Пора в город, и хорошо бы найти там работу. На ночлег и ужин денег хватит, а вот потом придётся затянуть корсет потуже…

Постоялый двор я выбрала не самый затрапезный, а как раз на грани недорого и неплохо. Собственно, и выбирать было не из чего: второе заведение для путников отличалось редкой дешевизной, только вот у иных крестьян в хлеву чище.

Договорившись о комнате на втором этаже, я осталась в общем зале поужинать. Это всегда привлекало покупателей, как местных, так и постояльцев, но сегодня в зале, кроме меня, никого не было. Мальчик-слуга, пойманный за рукав, рассказал, что у них сегодня остановился торговец с семьёй и страшным охранником, но гости соизволили отужинать у себя. Хмельного же по вечерам хозяин не подает, вот и другого народа нету.

За скромным ужином я смотрела в темнеющее окно и обдумывала положение дел. Пока они были не очень радостными.

Городок с названием Кокервиль, на самом деле оказался большой деревней. Судя по чистеньким улочкам, вымощенным булыжниками, прилизанным домикам под красными двускатными крышами и опрятно одетым жителям, Кокервиль не процветал, но и не бедствовал.

Добралась я сюда только к закату, не один раз от души помянув загадочного незнакомца с его «недалеко», и успела немного оглядеться.

Мы с Холиссой здесь не бывали, и теперь я понимала почему: с покупателями по вечерам тут совсем глухо. А ведь обычно в это время самый спрос на любовные и приворотные зелья.

Хотя, если хозяин по вечерам хмельного не подаёт…  Может, все местные мужики как раз в том свинарнике собираются?

Я вспомнила грязный и неказистый сарай, выдававший себя за постоялый двор и покачала головой. Ну уж нет. До такого Холисса никогда не опуститься и я не буду.

Может, завтра днём будет получше…

В конце концов, я не только любовными зельями торгую.

Уж различные снадобья для красоты женщины должны оценить.

Рассчитавшись с хмурым хозяином, буркнувшим, что с меня половина «лепестка», я поднялась в комнату. Она оказалась неожиданно просторной: здесь легко могли поместиться несколько человек. Даже кроватей стояло две. В ногах каждой красовался массивный сундук без замка.

Так этот прощелыга с меня содрал денег за двоих, пользуясь тем, что две другие комнаты заняты?! Ничего, я с ним утром поговорю. Пригрожу проклятьем и потребую уменьшить плату.

Или бесплатный завтрак.

Будет знать, как на ведьме наживаться.

На улице сгустились сумерки, и пора спать: летние ночи коротки, а сплю я чутко. Да и устала с дороги. С удовольствием скинув туфли, в которых пришлось хромать по Кокервилю, я с облегчением вздохнула. Бедные мои ноги…

И сколько мне ещё мучится? Может, поискать завтра лавку башмачника? Вдруг повезёт…

При свете свечи я разобрала ведьмовские запасы: многие составы и зелья не переносили дневной свет, заметно теряя в силе. Что ж, кое-что нужно срочно продавать местным красоткам, а там и замужние матроны подтянутся.

Закончив с делами, я погасила свечу. Света молодой луны, заглянувшей в окошко, хватало, чтобы раздеться. Я начала готовиться ко сну, когда за окном послышалось подозрительное шуршание и тихие голоса.

— Это точно здесь?

— Точно-точно. Лезь давай! Только тихо, не разбуди…

Не может быть. Это что, ко мне?! Забытые боги, за что?! Я же ничего не дела…

В следующее мгновение окно и дверь с грохотом распахнулись, и в комнату ввалилось сразу несколько вооружённых человек в лёгких доспехах.

Я и пискнуть не успела, испуганно вцепившись во вздёрнутое к груди одеяло, а в дверях что-то произошло, и по полу, почти мне под ноги, проехал труп с арбалетом в руках и знакомым мечом в спине. В неровном свете коридорных светильников серый клинок как будто весело мне подмигнул, разбойнички возле окна растерянно переглянулись, а у двери раздался шум от падающих тел. В следующее мгновение неприветливый хозяин клинка возник возле моей кровати, выхватил меч из трупа, и оказался возле оставшихся разбойников. Фламберг незнакомца взлетел и обрушился на грабителей, разрубая оружие, доспехи и людей с одинаковой лёгкостью, а серый меч пригвоздил к стене второго арбалетчика.

Я моргнуть не успела, как всё было кончено. Только я, он и шесть мёртвых разбойников в залитой кровью комнате.

В коридоре послышались встревоженные голоса и топот бегущих людей.

Мой спаситель коротко оглянулся через плечо.

— Опять ты. — Он выдернул меч из тела арбалетчика и вытер оба клинка об одежду убитых, заставляя снова почувствовать себя если и не пустым местом, то чем-то ненужным и лишним точно. Но высказать обиду я не успела.

В дверях снова возникла толпа. Только на этот раз из бледного и охающего трактирщика, держащего в руках фонарь, парочки слуг и того самого торговца, за спиной которого мелькало его любопытное семейство. Мой спаситель невозмутимо убрал фламберг обратно за спину, но серый меч по-прежнему держал в левой руке.

— Последние добежали…  — бормотнул он