пусть даже значительного. И решили старики даже телеграмм не посылать, пусть, мол, будет как будет. Кто сможет — и так приедет, а кто не сможет — разве ж на это обижаться? Иные вон в какой дали живут от Теряева.

Но близился заветный день, и все чаще, особенно вечерами, подолгу рассуждали муж и жена, кто из детей будет на золотой свадьбе, а кто — нет. Суждения были разные, и юбиляры засомневались: правильно ли они поступают, не посылая детям приглашения? Потом вновь житейская мудрость брала верх: нет, не резон беспокоить всех сынов и дочек.

«Володя, конечно, будет на празднике. Ему что — завел мотоцикл и через десять минут — у родителей; он здесь же, в Теряеве, председателем сельпо работает. Дальше Подмосковья и не уводила Володю судьба: с пятого класса учился в школе-интернате в Волоколамске, потом в столичном техникуме; армейскую службу проходил тоже поблизости. Можно бы и Ване приехать, — думали старики, — недалеко он — в Череповце: правда, работа у него важная — второй помощник капитана большого сухогруза. Вдруг он в рейсе?»

— А вот Шура и Зоя непременно будут, — уверенно говорила Наталья Ильинична. — Помнишь, Егорушка, в письмах обещались они, что привезут к нам внуков на лето?

Отец с матерью заводили разговор о других детях — и все больше у них появлялось надежд, что многие из четырнадцати ненаглядных сыновей и дочек вот-вот приедут в Теряево. Николай ведь тоже близко — в Ступино. Очень порадовались за него родители, когда прочитали в газете, что фрезеровщику Н. Скотникову присвоено звание «Мастер — золотые руки». Николай, он сызмальства все делал добротно, на совесть, на старшего брата Петра все поглядывал — тот теперь в Москве, один из лучших формовщиков Прожекторного завода. Впрочем, можно ждать и Валентина, и Анну, и Антонину…

Думали о своих дорогих детях родители, и согревала их души простая мысль: все четырнадцать живут достойно, идут дорогой тружеников, знающих и любящих свое дело. Да и разве можно жить иначе в Советской стране — стране Великого Октября!

С малых лет узнали дети, что можно очень просто, без лишних хлопот записаться и ходить в школу; что ничего не стоит поступить и учиться на всем готовом в школе-интернате, суворовском училище, техникуме, институте. Повзрослев, они выбирали себе работу по душе — есть среди Скотниковых офицер, моряк, инженер, рабочий, колхозник, служащий. Те из них, что живут своими семьями, имеют либо удобные квартиры в Москве, Подмосковье, Ленинграде, Новгороде и Львове, либо собственные дома в поселках и деревнях.

Но, щедро получая от общества, они так же щедро отдавали и отдают ему свои силы, знания, умение. Никого из них не укоришь в нерадивости; напротив, каждый отмечен и знаками трудовой доблести, и почетными грамотами, и уважением людей.

А ведь судьбы большинства из четырнадцати детей складывались отнюдь не в самые благополучные для страны годы. Старшей дочери, Анне, к началу Великой Отечественной войны исполнилось лишь тринадцать лет, а за ней шли еще шестеро — мал мала меньше. И вовсе не миллионером был созданный в начале тридцатых годов здешний колхоз «Серп и молот». И, стало быть, не приходится говорить о полном достатке в родительском доме в то время. Кем только не работал тогда Егор Степанович: и плотничал, и кровли крыл, и печи клал. Наталья Ильинична тоже не была колхозу обузой — с любым делом управлялась.

Но положа руку на сердце признаем: трудись родители хоть круглые сутки — и то не поднять бы им семерых детей без помощи государства, правления колхоза, сельсовета. Помощь получали они тогда немалую: новый дом был поставлен, младшие ребятишки устроены в первые в колхозе ясли и детсад, продуктами колхоз семью обеспечивал, обновками для малышей. Пусть нелегко, но счастливо жила большая семья, свято веря, что придут лучшие времена, что богаче станет родная страна, а с нею и отчий дом станет богаче.

С этой верой и ушел Егор Степанович добровольцем на фронт, когда грянула Великая Отечественная война, ушел в первые ее дни. Воевал как бы у своего порога — подо Ржевом. Калинином, Клином. Ему повезло редким для фронтовика везением: когда погнали гитлеровцев от московских стен, проходил солдат через родное Теряево. Тот час, что пробыл он дома, на все четыре года зарядил его еще большей уверенностью, что семью его государство не оставит без внимания.

«Сообщаем Вам, дорогой наш Егор Степанович, — коллективно писали сержанту Скотникову на фронт члены правления, — что семья Ваша в добром здравии и благополучии. Зерна и картошки в достатке… Воюйте спокойно и возвращайтесь с победой…»

Отвоевав, с пятью правительственными наградами вернулся Егор Степанович домой. Односельчане выбрали его председателем колхоза. И с той поры одной мыслью был озабочен фронтовик: как можно полнее ответить людям добром за добро. И ответил, и отдарил: быстро поднимался колхоз, наливался силой. И семья председателя продолжала молодеть и расти год от года: словно бы взамен погибших однополчан Егора Степановича пошли теперь мальчики. Их называли именами боевых побратимов отца: Николай, Владимир, Сергей… В 1948 году появился в семье десятый ребенок. Орден «Мать-героиня» Наталье Ильиничне вручал в Кремле Н. М. Шверник.

…Каждый раз, когда узнают родители о том, что еще один их сын или дочь нашли свое место в жизни, двойное чувство испытывают старики — радости за детей и тоски по ним. Вот почему с нетерпением ждут они каждое новое лето — пору отпусков у детей, пору встреч с ними. Не было случая, чтобы обманывались старики в своих ожиданиях. Нынешний же год у них особенный — золотую свадьбу будут справлять.

За два дня до золотой даты стали съезжаться дети Егора Степановича и Натальи Ильиничны: радость в деревенском доме била через край!

Широкой, хлебосольной, звонкой от песен была золотая свадьба в Теряеве. Среди многих гостей Егора Степановича и Натальи Ильиничны было двенадцать самых дорогих и желанных — двенадцать сыновей и дочерей. Не приехали только Валентин и Сергей: первый из них, майор, прислал задушевную телеграмму с Украины; второй — солдат, прислал родителям сердечное поздравление с далекой Камчатки… Что нее тут поделаешь — служба есть служба…