визитёр, остальные понимающе ухмыльнулись.

Они, теперь уже с серьёзным видом, все достали волшебные палочки. Один взошёл на крыльцо и постучал. Дверь открыл эльф-домовик и подозрительно уставился на них.

— Хозяина позови.

Эльф так же молча захлопнул дверь, но через пару минут она распахнулась снова. Люциус Малфой, в нарядном праздничном одеянии и с неизменной тростью, предстал перед визитёрами.

— Чему обязан, господа? — холодно осведомился он, выставленные волшебные палочки даже не удостоились его взгляда.

— Вы — мистер Люциус Малфой?

— Излишний вопрос, господа. Вы прекрасно знаете, что я — Люциус Малфой.

— Таковы правила, сэр. Попрошу передать мне вашу палочку и проследовать с нами. Министр Магии желает задать вам пару вопросов.

Мистер Малфой почувствовал, как предательски ослабели его колени, и быстро оглянулся. В глубине холла, возле двери, ведущей в гостиную, стояла его супруга, Нарцисса, и держала на руках их единственного сына. Красивая молодая женщина с праздничной высокой причёской, в нарядном изумрудно-зелёном платье, прижала к себе малыша и впилась взглядом в мужа. Она сразу поняла, что на пороге стоят вовсе не гости, пришедшие поздравить с Новым годом. Это арест. Она ужаснулась выражению беспомощности на обычно спокойном, бесстрастном лице супруга и ещё крепче прижала к себе сына. Люциус отвёл взгляд и шагнул за порог, на его лице вновь была маска надменного спокойствия. Он аккуратно закрыл за собой дверь своего дома и, не глядя, как лакею, подал одному из волшебников, тому, кто стоял ближе, свою трость. Через мгновение все четверо дезаппарировали.

— …Так что же вы можете сказать в своё оправдание, мистер Малфой? — бесстрастно сказала дородная дама в строгой чёрной шёлковой мантии. Тщательно уложенные короткие рыжеватые с проседью волосы обрамляли лицо с правильными чертами, а взгляд своей твёрдостью, так же, как глаза — своим цветом, был похож на коричневые с золотыми искрами крупные авантюрины её серёг и броши. Министр Магии Миллисента Багнолд восседала за массивным столом, Люциус Малфой стоял напротив неё, утопая по щиколотку в персидском ковре, за ним возле двери замерли две горгульи-охранницы, притворяясь статуями, но их глаза настороженно блестели, следя за каждым движением беловолосого мага.

«Отрицать. Всё отрицать… — лихорадочно думал Малфой. — Заклятие Подвластия… О да, я был под Заклятием Подвластия… Это мой единственный шанс, убедить министершу… Только бы поверила. Я должен убедить её. Иначе… Ладно я, но Нарцисса и Драко… Сто пятьдесят тысяч гремлинов, ради безопасности моей семьи я готов… Лгать, унижаться… Да НА ВСЁ готов!»

Сменив выражение лица на раскаяние и страдание, Малфой тихо сказал:

— Госпожа Министр… Я понимаю, оправдываться мне глупо, но… Прошу вас, прошу учесть, что я не по своей воле действовал… Они… угрожали моей семье, они наложили на меня Заклятье Подвластия…

— То есть, вы утверждаете, что творили ваши… — она перебрала несколько листов пергамента перед собой и передёрнулась, — …бесчинства против воли?

— О да, именно так, — горячо кивнул Люциус, — они заставили меня! Я не ведал, что творю. Сейчас, когда Тот-кого-нельзя-называть исчез, Заклятье спало, я… Я раскаялся, я сам пришёл к вам, я никуда не сбежал и не стал прятаться. Я покорно ждал, пока ваши сотрудники не пришли за мной, я добровольно следовал за ними и не сопротивлялся.

— Мистер Малфой, — покачала головой мадам Багнолд, — вы принадлежите к одному из древнейших и благороднейших магических родов не только Британии, но и всей Европы… Вы богаты и уважаемы. Вы пользуетесь огромным влиянием. Неудивительно, что именно вы оказались для Тёмных сил желанной добычей. Было весьма безответственно с вашей стороны не предвидеть этого и не защититься самому, либо не попросить защиты у нас.

— Вы совершенно правы, мадам, — великолепный актёр, Люциус Малфой изобразил теперь муки раскаяния не только лицом, но и голосом.

— Что ж, с вашим прошлым всё более-менее понятно. Поговорим теперь о вашем будущем. Присаживайтесь, — указала она на кресло, которое само собой пододвинулось к столу Министра.

Малфой понял, что, похоже, возмездие откладывается, и почтительно сел на край кресла.

— Вам известно, сэр, что несколько дней назад сторонниками Того-кого-нельзя-называть были совершены нападения на две семьи волшебников?

— Да что вы?! — очень натурально изобразил удивление Люциус. — О Мерлин… Что произошло? Кто-то погиб?

— Лонгботтомы, Фрэнсис и Алиса… Они живы, но, право слово, лучше бы умерли, — нахмурилась Министр. — И Уизли, Мэри и Артур. Вот они погибли.

— О нет… А дети? У них же, как мне известно, были дети?

— Маленький Невилл, к счастью, гостил тогда у бабки. А вот юные Уизли…

Люциус склонил голову, словно сдерживал слёзы, быстро провёл рукой под глазом и глухо спросил:

— Неужели из них никто не уцелел?

— Вообще-то, четверо выжили. Их едва удалось спасти. Кто-то подбросил записку в Лечебницу святого Мунго. Если бы не это, детишки неминуемо погибли бы от голода, холода и страха… Вот, собственно говоря, в этом и будет ваш шанс на оправдание, мистер Малфой.

Люциус с искренним, на этот раз, непониманием взглянул на мадам Багнолд.

— Вы можете доказать, что не были сознательно причастны к деяниям Того-кого-нельзя-называть, взяв под опеку одного из сирот Уизли.

— О! А какие варианты…?

— Боюсь, никаких, — хлопнула по бумагам на столе ладонью Министр, — либо вы опекаете одного из детей, чьи родители были убиты вашими, кстати, сообщниками, пусть даже и бывшими, либо… Вряд ли я смогу убедить Визенгамот в вашей невиновности, сэр.

Малфой понял, что Министр права, выхода у него нет.

— Кого я должен взять?

— Самого младшего, Рональда Билиуса. Старшего заберёт к себе мистер Скримджер, он собирается его усыновить. А с близнецами нам придётся подождать, — усмехнулась мадам Багнолд, — они, как самые горластые, подхватили сильную простуду и побудут пока в лечебнице. А у вас, как мне известно, к тому же сын примерно этого же возраста. Через пару дней мы подготовим и пришлём вам график посещений министерских представителей, дабы мы могли быть уверены, что с Рональдом всё в порядке.

Решив, что он ещё легко отделался,