анализ редакции, изданной Вьетом, пришла к выводу, что ее мог создать на основе текста редакции Дегранжа другой человек, который «должен был жить в Египте во время французской оккупации и быть знакомым с французами так же, как сам ат-Турк»{23}. Тем не менее в данном исследовании при использовании этой редакции ее автором называется ат-Турк.

Свидетельства путешественников. Интерес французов к Востоку, усилившийся после активизации внешней политики Людовика XIV в этом регионе, выразился и в том, что многие путешественники посетили различные провинции Османской империи в XVII-XVIII вв. Таким образом, знания европейцев об арабо-османском Востоке постепенно накапливались и расширялись, в 1647 г. на французский язык с арабского был впервые переведен Коран. Французская публика конца XVIII в., непосредственно перед вторжением в Египет, уже имела определенные представления об этой провинции Османской империи, как из сочинений соотечественников (библиотекаря короля Ж. Тевено, ученого Б. д’Эрбело дворянина П. Люка, миссионера о. Сикара, дипломатов Б. де Майе, Ф. де Тотта и др.), так и из свидетельств других европейцев (ирландского священнослужителя Р. Поккока и немецкого монаха И. М. Ванслеба, греческого торговца С. Люзиньяна). Однако определяющее влияние на представления участников экспедиции в Египет 1798-1801 гг. оказали сочинения двух французских путешественников второй половины XVIII в. - К.-Э. Савари и К.-Ф. Шассбёфа (взявшего псевдоним «Вольней» - анаграмму слов «Вольтер» и «Ферней»), вышедшие незадолго до Египетского похода Бонапарта. «Письма о Сирии и Египте» Савари{24} и «Путешествия по Египту и Сирии в 1783, 1784 и 1785 гг.» Вольнея{25} представляют собой обстоятельные и очень подробные исследования политической, экономической, социальной жизни Египта и Сирии, особенностей их климата и географии, нравов местного населения. Эти сочинения были использованы в качестве источников для данного исследования во второй главе в силу их сильного воздействия на формирование представлений о Востоке у французской публики конца XVIII в., в том числе будущих участников Восточной экспедиции, которые не раз ссылались на опыт этих путешественников в своих собственных записях.

Пресса Восточной армии. Наполеон Бонапарт, осознававший огромную роль прессы в деле пропаганды, еще до оккупации Египта имел опыт издания газет и журналов на завоеванных территориях - в Италии выходили Courrier de l'Armée d'Italie и La France vue de l'Armée d'Italie, на Мальте - Journal de Malte, feuille nationale, politique, morale, commerciale et littéraire{26}. Эти газеты, помимо информационной составляющей, имели своей задачей, как пишет английский историк Аллан Форрест, «объединить войска, формируя в то же время репутацию Бонапарта как героя и патриота, лидера, гения, который понимал своих солдат, и которому они доверяли»{27}. Периодика на покоренных территориях, по словам американского исследователя Уэйна Хэнли, являлась для Бонапарта «хорошей политической трибуной, с которой он мог сообщать о своих военных и дипломатических успехах»{28}. Эту зарекомендовавшую себя модель Бонапарт воспроизвел и в Египте, где французы выпускали два периодических издания - газету Courrier de l'Égypte{29} и журнал La Décade Égyptienne, journal littéraire et d'économie politique (далее в тексте - Décade Égyptienne){30}. Первая информировала военнослужащих французского экспедиционного корпуса о новостях в мире и в Египте. Второй, как следует из его названия, представлял собой журнал, освещавший вопросы «литературы и политической экономии», а также научные изыскания Института Египта, который и готовил его выпуски. Эти издания предназначались для французов и выходили исключительно на французском языке, в отличие, например, от газеты Journal de Malte, публиковавшейся и на мальтийском. Особенность газеты Courrier de l'Égypte состоит в том, что она отражала официальную точку зрения на события экспедиции и мировые новости, а потому создаваемый ею образ Востока нес ярко выраженный отпечаток государственной пропаганды. Что же касается Décade Égyptienne, то в этом журнале приводится множество этнографических заметок о нравах и обычаях жителей Египта, что позволяет понять, как именно воспринимали различные стороны жизни Востока его авторы.

Дневники и корреспонденции участников экспедиции. Французская экспедиция в Египет оставила после себя огромный корпус не только официальных документов, но также источников личного происхождения, как опубликованных, так и хранящихся в архивах{31}. До нас дошло множество писем, дневников и мемуаров участников экспедиции. Для данного исследования были использованы два первых вида источников. Безусловно, порой провести грань между дневником и мемуарами довольно трудно, однако дневники, в отличие от воспоминаний, предполагающих осмысление увиденного задним числом, передают непосредственные впечатления участников экспедиции. Как правило, это путевые записи, сделанные прямо во время экспедиции, зачастую с точной датировкой событий, даже если позже эти записи и были подвергнуты самими авторами некоторой литературной обработке. Так, артиллерийский генерал Ж.-П. Догеро (1774— 1826) свел воедино свои разрозненные повседневные записи по горячим следам после экспедиции - уже в 1802 г.{32}, капитан Ш. Франсуа - основную часть до 1815 г.{33} Инженер Э. де Вийер дю Терраж (1780-1855) сделал это гораздо позже - в 1835 г.{34} Полковник Ф. Виго-Руссильон (1744-1844) также обработал свои записи уже после экспедиции и сохранил их для семьи{35}. Тем не менее эти и другие имеющиеся в распоряжении исследователей дневники участников Египетского похода не предназначались авторами для публикации, в отличие от мемуаристики, и были изданы позже либо их потомками, либо историками, военными и архивистами (дневники Виго-Руссильона, Вийера дю Терража, артиллериста Л.-Ж. Брикара, дневники Догеро, офицера Л.-Э. Малюса (1775-1812), инженера П. Жоллуа (1776-1842), безымянного драгуна 14-го полка), а потому их можно рассматривать как отражение непосредственных впечатлений о Востоке.

Что касается корреспонденции, то этот пласт источников обширен и практически неисчерпаем. Помимо многочисленных и пока не изданных архивных материалов подобного рода{36}, существуют весьма пространные и подробные академические публикации переписки командующих французскими войсками в Египте Н. Бонапарта{37} и Ж.-Б. Клебера{38}, а также официальной корреспонденции других высших чинов армии{39}. Однако эти письма, в подавляющем своем большинстве составлены в форме приказов и распоряжений, а потому для данного исследования представляют не слишком большой интерес: в качестве вспомогательного материала используется только переписка Бонапарта. Особое внимание в настоящей работе сосредоточено на частной