========== I ==========

Раб

Рабы вампиров — это неотъемлемая часть клана. Также называемые «любимцами», или более уважительно «слугами», Рабы являются людьми, обязанными подчиняться всем приказам вампира(-ов), которому(-ым) они принадлежат. История Рабов такая же древняя, как и наша история; за всё существование вампиров люди всегда являлись для нас и прислугой, и источником пищи.

То есть, Раб полностью (разумом, телом и душой) до конца своих дней принадлежит клану, которому он верен. В обязанности Раба входит снабжать клан кровью, которая нас поддерживает, а так же…

- Зачем ты опять это читаешь?

Лиам резко поднимает голову, чуть не выронив древнюю книгу из рук. Он мигом захлопывает ее, от чего в лицо попадает пыль, и, сделав вдох, морщит нос. Зейн выжидательно смотрит на него, молча требуя ответа, и, как и говорилось в тексте, он обязан его дать, потому что Зейн спросил, а Лиам — его собственность.

- Не знаю, - признается он, пожимая плечами и ставя книгу обратно на полку между двумя такими же старыми книгами в кожаных потертых обложках, страницы которых превратились из белых в бледно-кремовые в результате времени и частого пользования. - Гарри всегда говорит, что мне полезно знать вашу историю.

- Нашу, - исправляет Зейн. - Нашу историю.

- Это не моя история, и ты это знаешь, - скривившись, возражает Лиам. - Я не раб, - он говорит это практически с вызовом, вскинув брови, словно ожидая, что Зейн опровергнет или, может, наоборот подтвердит это заявление.

На губах Зейна играет слабая улыбка, еле уловимая - лишь легкое поднятие уголков губ и едва заметный блеск идеальных белых зубов - когда он пересекает комнату, чтобы задвинуть книгу, которую Лиам только что поставил на место, чтобы она не выпирала дальше других. Покончив с этим, он поворачивается к парню и легонько берет за подбородок, заставляя посмотреть вверх.

- Конечно, нет, - нежно и тихо говорит он. - Ты намного больше этого, и ты это знаешь, Лиам. И Гарри бы разорвал на куски любого, кто посмел бы назвать тебя таким варварским словом, как…

Лиам снова опускает взгляд, расплываясь в улыбке.

- Я знаю, - признается он. Пусть его жизнь и не идеальна, он знает, что всё могло бы быть гораздо хуже.

Видите ли, хоть теоретически Лиам и является «рабом», как бы грубо и устарело не звучало это слово, к нему так не относятся. Он встречал себе подобных, таких же слуг, но из других, более старых кланов. Когда ему было четырнадцать, и клан Кенворда остановился у них на несколько недель, Лиам впервые заметил радикальную разницу в том, как они обращались со своей подчиненной (красивой, намного старше Лиама девушкой с холодными голубыми глазами). Ей можно было есть только по приказу, ложиться спать только с разрешения. Еще была Кара, которая скорее принадлежала не клану, а лично вампиру Вильяму, ей-то и говорить разрешалось только с ее владельцем.

Но у Лиама, напротив, было намного больше свободы. Он не дурак, он не питает себя иллюзиями, что он настоящий член клана, что он не является их собственностью, но всё же он отличается от представителей своего вида. У Лиама есть своя комната, с вещами, которые он любит. Лиам имеет право исследовать каждый метр их дома, когда ему захочется (кроме комнаты Зейна, конечно, но, кажется, Найл и Гарри вовсе не возражают, когда он приходит в их спальни). От него не требуется убирать или готовить для остальных. Он им не прислуга и не уборщик. Он имеет право отказать, право мыслить, право быть личностью.

Но он их кормит. Это единственное общее, что у него есть, с представителями его вида, но всё могло быть хуже. Да и в самом деле, чего стоит отдать литр крови, когда он мог бы лишиться свободы?

- В любом случае, - Зейн опускает руку, - Гарри просил передать тебе, что ужин готов.

Жить в доме всю свою жизнь, когда тебе почти не позволяют выходить (ладно, может быть, Лиам и не так свободен, как иногда он себя убеждает), оставляет ему кучу свободного времени. За эти годы он успел прочитать всё возможное о вампирах: от текстов, основанных на фактах, до выдуманных любовных романов. Не смотря на устоявшееся мнение, на самом деле они не мертвы. Они очень даже живы, прямо как и он, только могущественнее. Они едят и спят так же, как Лиам. По их венам все еще бежит кровь, и их сердца все еще бьются. Только бьются они медленнее, а кровь их черна, как ночное небо без единой звездочки.

Именно эта кровь делает их такими, какие они есть. Она замедляет их старение, делает их быстрее, сильнее, выше человека. Именно эта кровь вызывает в них жажду крови Лиама. Как солнечный свет растениям, вампирам нужна человеческая кровь, чтобы жить. Без нее они засыхают. Без нее они увядают. Без нее они погибают.

Без Лиама, - иногда думает он, - они бы умерли. Нет, он не единственный, кем они кормятся. Три вампира, один человек — его просто недостаточно. Но он их главный источник крови. Он — то, что спасает их, когда у них нет сил охотиться. Он… он, как будто их обед быстрого приготовления: легко, удобно, доступно.

Лиам кривит губы от этой мысли, но аналогия вполне близка к правде, какой бы неприятной она не была.

- Скажи мне, что его бзик со здоровым питанием закончился, - жалобно просит Лиам, выходя из библиотеки. - Я больше не могу есть спаржу. Моя кожа зеленеет.

- Ты не выглядишь зеленым, - отвечает Зейн. Его ладонь скользит по предплечью Лиама, кожа немного холоднее человеческой. Они все такие — холодные на ощупь, словно провели последние десять минут на улице в середине зимы. - Ты загорелый, - и затем Зейн останавливает его, заставляя Лиама покраснеть. Взгляд брюнета окидывает его тело, от чего внутри разливается тепло. - И розовый.

- Розовый?

Зейн проводит большим пальцем по его щеке, слегка надавливая ногтем — не до крови, но до легкой боли.

- И соблазнительный, - добавляет он, облизывая губы. - Всегда соблазнительный.

Взгляд Зейна на мгновение стекленеет, зрачки расширяются, пока черный не заглатывает слегка карамельный цвет его глаз. Раньше, когда он был младше, это его пугало. Сейчас же его пронизывает чувство, которому он не может найти названия, не может определить, и он не уверен, хочет ли.

Но чувство исчезает, сменяясь тревогой.

- Когда ты последний раз пил кровь? - сердито спрашивает он, заставляя Зейна моргнуть, приводя глаза в их привычный вид.

- Не знаю, - признается он, слегка пожав плечами. Это