========== 1 ==========

Единственная причина, по которой просыпается Зейн, - это боль. У него болят бока, болит голова, рана на его губе, скорее всего, раскрылась, потому что он чувствует металлический привкус крови во рту. Когда ему было девять, он спрыгнул с двухэтажной кровати, думая, что умеет летать, и он может поклясться, что сломать тогда руку было намного менее болезненно, чем то, что он испытывает сейчас.

Ладно, это не единственная причина, почему он проснулся. Но это единственная причина, почему он не встает с кровати и не душит Найла и Луи за то, что они его разбудили. В обычной ситуации он бы мог вообще швырять в них вещами. За это Луи назвал бы его дивой, но Зейн бы проигнорировал это. Если бы только он мог повернуться на другой бок без боли в ребрах, которая вызывает у него тошноту, то он бы поступил именно так.

Но в данной ситуации он просто стонет и зарывается лицом глубже в подушку.

Кто-то нежно перебирает пальцами его волосы, и он без сомнений знает, что это Гарри. Это не может быть кто-то другой. Девяносто процентов времени Луи — антоним слова «нежность», а в понимании Найла утешить кого-то — это заказать еще по бокалу и похлопать по спине.

- Как ты себя чувствуешь? - спрашивает Гарри, подтверждая его догадки.

- Как будто меня отхерачили четверо парней, - шикает Зейн, зная, что каждое его слово пропитано горечью. - Ой, постойте, это ведь правда случилось.

Он поворачивает голову, как раз когда Гарри морщится, и он уверен, что это выражение отражено на его собственном лице, потому что его щека теперь тоже ноет. Он может только представить, как сейчас выглядит, но он совершенно не желает смотреть в зеркало в ближайшем будущем.

Кровать прогибается, и он догадывается, что это Найл. Это не может быть Луи, потому что Луи сейчас стоит возле кровати, наклонившись к его лицу.

- Я не собираюсь тебя жалеть, - говорит он.

- Луи, - предупреждает Гарри. - Не сейчас.

- А когда? - рявкает Луи. - В следующий раз? Когда они решат разорвать его на куски? Он беспечный, Гарри, и мне надоело заботиться о ком-то, кто не умеет позаботиться о себе.

Зейн пытается злобно на него взглянуть, правда пытается, но из-за пореза на брови ему больно менять выражение лица. Но он отказывается признавать, что Луи прав. Он мог бы быть в порядке вчера. Он был в клубе, зависал с парочкой старых друзей во время своего отпуска и, конечно же, он не взял с собой охрану. Как будто он хочет напоминать всем, что он не такой, как они, - что он не нормальный. Что он Зейн Малик, международная звезда R’n’B, который однажды выступал на разогреве у Usher’а, гастролировал по десяткам стран и чей сингл в настоящий момент является номером один в двадцати семи странах. Черт, да именно поэтому он и пошел со своими друзьями в тот сомнительный клуб — никто бы никогда не подумал, что встретит его там.

Да только ему нужно было сходить в туалет, и та компания у входа узнала его. Или, может, это никак не связано. Они могли просто искать с кем подраться, и, может, Зейн оказался первым, кто прошел мимо, и они решили набить ему морду. Теперь это никак не узнать, но что он точно знает, так это то, что это была случайность. То, чего никто не мог предугадать. То, что точно не случится второй раз. Так что Луи, черт возьми, может перестать его задрачивать.

- Нет, я согласен, - подключается Найл. - Он не может продолжать выходить в люди без сопровождения. Это слишком огромный риск, и Луи прав. Ему нужна более жесткая охрана.

- Мне нравится, что все говорят обо мне, как будто я вообще не здесь, блять, - еле произносит он. Обычно ему нравится, когда они все здесь (ну, теоретически, сейчас не все, так как Джош навещает свою семью и вернется только через неделю), он был бы намного добрее и приветливее. Просто не сегодня. - И если вы здесь, чтобы орать на меня, то можете уходить. Все, кроме Гарри. Он может остаться.

- Оууу, - сюсюкает Гарри. - Но не нужно выбирать любимчиков, это нехорошо. И я согласен с ними.

Зейн резко к нему поворачивается, о чем тут же жалеет из-за хруста шеи.

- Прости, что ты сказал?

Гарри всегда был на его стороне. С момента, как они познакомились, они просто сразу… поладили, что сначала Зейна озадачило. Раньше у него не было настоящих друзей, кроме тех, которых он знал с десяти лет. Но он не только привык к их с Гарри отношениям, но и стал зависеть от них. Зависеть от того, что Гарри всегда за него, даже если он не прав.

Гарри пожимает плечами и берет руку Зейна в свою, переставая гладить его волосы.

- Ты выглядишь просто ужасно, Зейн. Мне не хотелось бы этого говорить, и я знаю, как ты относишься к своей личной жизни и не любишь, когда остальной персонал влазит в нее, но тебе нужно быть умнее. Ты не можешь выйти из дома так, чтобы тебя никто не узнал. Это просто небезопасно… ходить по городу и проказничать, ни о чем не заботясь.

- Проказничать? - прыскает Луи. - Господи, Гарри, мы не в пятидесятых.

Гарри бросает на него взгляд, но тут же продолжает выводить большим пальцем круги на внешней стороне ладони Зейна.

- Тебе стоит поговорить со своим менеджером. Или с охраной. Мне кажется, прямо сейчас это самый лучший для тебя вариант.

Наплевав на свою больную бровь, Зейн злобно зыркает на него.

- Самый лучший вариант для меня сейчас — это обезболивающее, - коротко говорит он. - И чтобы вы все ушли. Если вы так настаиваете на усилении моей охраны, то я всегда могу начать с того, чтобы они вышвырнули вас из моей палаты.

- То, что сейчас ты в палате, как раз подтверждает, что мы правы! - срывается Гарри.

В комнате повисает оглушающая тишина. Слева от Зейна пищит аппарат, но, кроме этого, он слышит только их дыхание. Кажется, даже Луи в шоке, что случается редко. Но опять-таки, такие срывы у Гарри тоже случаются редко. Он не вспыльчивый. Конечно, он эмоциональный, но он слишком осторожный и задумчивый для таких выпадов.

- Извини, - тихо говорит Гарри. Он впивается рукой в волосы, оттягивая, когда пальцы запутываются в кудрях. - Я не должен был орать, но серьезно, Зейн, мы беспокоимся о тебе. И тебе пора прекратить упрямиться по этому поводу.

В этот раз Зейн старается не включать защитную реакцию, потому что знает, что они желают ему только добра, он знает.

- Я не хочу, чтобы за мной следовало пятнадцать парней каждый раз, как я пойду поссать, - все же противится он. - Я не подписывался на такую