шипело и оттуда доносился запах резкой восточной кухни. Техник Л поднялся и увидел свои вещи аккуратно сложенными. Сверху обширными раструбами темнели тёртые мотоциклетные перчатки. Выйдя из спальни, он встретил женщину явно хоббианских кровей, худую и тонкую, в длинном национальном халате. Она суетилась возле пышущей жаром чугунной плиты. Женщину эту он уже когда-то видел, но в памяти она оставалась смутным дагерротипным пятном.

   Заметив техника, женщина подошла и любовно прислонила голову ему на грудь. Её голова с тяжёлыми чёрными волосами пахла, как ночь.

  - Когда ты уснул, я не стала тебя будить - сказала женщина - я убралась и тихо сложила твои вещи.

   Оторвавшись от груди, она посмотрела технику Л в душу. Как и волосы, глаза женщины были чёрными, массивными и веяло от них верностью и вечностью.

  - Странно ты на меня смотришь, как будто с другой звезды - заметила женщина и снова упала щекой технику на грудную клетку - у нас закончились продукты. Надо будет сходить на рынок.

   Техник Л чувствовал, как под его руками трепещет и переливается тоненький женский стан. Сердце его учащённо стучалось, словно желая пробиться сквозь частокол рёбер. Это не могло быть сном и ещё он вспомнился неуклюжий схематичный узор на ковре, символизирующий битву света против джинов тёмного начала.

   Когда взявшись за руки, они вышли из дому, за порогом их встретил, полный ярких красок и звуков, день. Люди в мягких пёстрых убранствах более не напоминали сомнамбул. Шейша (техник Л неожиданно вспомнил, как звали женщину) осторожно вела техника Л в гуще возбуждённой и галдящей толпы. Пахло малайскими пряностями и жаренным кофе. На улице стояли музыканты, исполняя на древних высохших инструментах какую-то длинную и запутанную мелодию, тянущуюся сюда из дали прошедших столетий. По дороге технику Л встречались разные лица: лица лихварей-амша с нарисованными под веками четырьмя дополнительными глазами, бескровные лица потомков хошширманов, ведущих праздный образ жизни, трудные, цвета перегноя, лица квадрафитов и даже вечно трагичные лица черноногих с густо татуированными щеками. Многие незнакомые технику люди кивали ему своими, обутыми в дикие архитектурные уборы, головами.

   Оказавшись на рынке, техник Л и женщина подошли к торговцу фруктами - сальному среднеазиатскому человеку, очень похожему на евнуха. Шейша взяла начинённый плод граната, как бы взвешивая его мощность в своей руке. После недолгих раздумий, она приобрела несколько гранатов, горсть слипшихся фиников и овальную, источающую ароматный чад, дыню. На базаре жирным нефтяным пламенем вспыхивали факелы фокусников и факиров. Люди шарахались от их огнедышащих чудес. Гуттаперчевые акробаты с завязанными глазами, ходили по вяло натянутым верёвкам, почти касаясь равнодушных макушек горожан. Сухие и чёрствые аскеты из племени хшра завладевали вниманием зрителей при помощи простенькой дудочки и архаичного искусства гипноза. Базар Лагаша галдел на многих языках пустыни: был здесь и грубый твёрдый говор хорарайцев, и услужливая картавость иушей, и, полная благородства, умирающая речь хосровитов.

   Шейша проявила желание подняться на башню вечно любящих. Согласно легенде, Ашарви построил её на месте гибели двух бессмертно влюблённых, которых он был вынужден казнить согласно безоговорочным бронзовым законам Хамураппи. Суровое сердце царя не могло смягчить даже то обстоятельство, что казнённая возлюбленная была его крови, рождённой в недосягаемых покоях, от главной наложницы под красным покрывалом. Поднявшись на башню Шейша и техник Л оказались высоко над городом, но даже сюда доносился шум разношерстной базарной площади. Город внизу оживлённо копошился, смешивая все мыслимые краски и оттенки. Кто-то, заметив техника Л на вершине башни, приветственно замахал ему с площади широким рукавом своего одеяния. Рядом стоящие люди обернулись и все, глядя в одну сторону, заулыбались одинаковыми податливыми улыбками. Это было похоже на какое-то официальное мероприятие. У некоторых были в руках одноцветные национальные флаги, другие держали на своих плечах сияющих от радости, праздничных детей. Техник Л вдруг вспомнил текст телефонограммы от таинственных. "Так вот какой детали не хватало городу" - с грустью подумал он и никому не улыбнулся в ответ.