жестокостью и крайней беспощадностью преступления (убийства и поджоги), которые осуществлялись нежными созданиями, юными и добросердечными, находящимися еще в детском возрасте девочками. Противоречие между преступлением и преступницей, отсутствие мотивов или недостаточная мотивированность и поэтому загадочность и необъяснимость событий вызывали сочувствие или отвращение.

С давних пор часть этих индивидов единодушно признавали слабоумными и/или нравственными идиотами. Вызванные незначительными поводами аффекты или слепые импульсы приводили их к преступлению. Более ста лет назад наряду с этим в качестве собственно причины уже рассматривали ностальгию. Благодаря труду Вильманнса «Ностальгия и импульсивный психоз» снова был поднят на долгое время забытый вопрос о значении этого состояния для совершения преступления и его психиатрической оценки. Так как одни утверждения противоречат другим, хотя суть этих случаев вообще в целом не была ясна, представляется уместным провести обобщающую обработку имеющегося в наличии скудного фактического материала в этой области, который мог бы внести некоторую ясность в эти вопросы, хотя, конечно, не в состоянии решить их.

С этой целью сначала было проведено историческое исследование тех взглядов на ностальгию и ее значение, которые господствовали доныне. Эта часть приобрела определенный самостоятельный интерес. Нам показалось, что не будет излишним провести в этой совсем небольшой области предварительную работу для будущих историков психиатрии, тем более, что стало ясно, что ностальгия раньше имела в представлении врачей намного большее значение, чем сегодня.

Далее была сделана попытка свести все описанные до сих пор случаи преступлений, вызванных ностальгией, часть которых разбросана по труднодоступным сочинениям. И хотя описания большей частью, конечно же, не соответствуют требованиям современной психиатрии — вряд ли есть хоть один случай, по поводу которого не возникли бы вопросы, касающиеся фактически происшедшего,— тем не менее они представляют единственный фактический материал по нашей проблеме. Кроме того, они настолько интересны благодаря своей специфичности и редкости, что не заслуживают совершенного забвения. В связи со скудностью наблюдений, а также историческим интересом, приведены также и давние случаи, о которых сообщалось только очень кратко.

Происшествия такого рода встречаются, конечно же, и сегодня, о чем свидетельствуют два случая, наблюдавшиеся несколько лет назад в Гейдельбергской клинике. Первый был уже описан Вильманнсом, второй найдет свое место в этом сочинении, наряду с другими, которые могут быть воспроизведены только по судебным делам. Дать в руки по возможности полно материал для сравнения с подобными случаями в будущем и осветить точки зрения, которые принимаются в соображение при их осмыслении,— главная цель этой работы.

Выражаю мою благодарность господину доктору Вильманнсу за импульс и поддержку в работе. Он обратил мое внимание на большую часть литературы и предоставил мне свое заключение об Аполлонии С. В особенности же мнение, что имеются расстройства на почве тоски по дому, ведущие к преступлениям, хотя виновницы и не являются интеллектуально или нравственно слабоумными, исходит от него.

Благодарю господина профессора Ниссла за то, что он дал мне разрешение работать в своей клинике и использовать ее вспомогательные средства, и господина Лонгарда за любезное предоставление двух заключений, которые воспроизведены в следующей работе.

История литературы по ностальгии

Слово «Heimweh»¹ (тоска по родине, по дому — прим, пер.) возникло в швейцарском диалекте 17-го века, когда оно впервые было введено специальной медицинской литературой в письменный язык, но, несмотря на это, оставалось швейцарским диалектным словом и лишь во времена романтизма перешло в

¹ Ср. Клуге (Список литературы).

общенемецкий языковой обиход. Не только благодаря возникновению этого слова история учения о тоске по родине в истоках тесно связана с общей историей литературы. Наряду с медицинскими работами в 18-м веке, идя навстречу сентиментальным наклонностям времени, возникло также множество популярных описаний болезни тоски по родине, которые, со своей стороны, оказали обратное действие на первых, так что в дальнейшем поэтическое творчество смешалось с медицинскими наблюдениями и критикой, что представляется интересным с исторической точки зрения, но для нашей специальной научной цели оказывается довольно неблагоприятным.

В 17-м веке была открыта болезнь тоски по родине как ностальгия. Вскоре она стала излюбленной темой, которая вызвала к жизни бесчисленные работы, в особенности диссертации. В учении о болезнях она приобрела, по-видимому, чрезвычайное распространение. Всюду она упоминается как тяжелое, часто смертельное страдание. Даже Ауенбруггер, открыватель перкуссии, указывает для ностальгии особое состояние. Во многих общемедицинских учебниках — психиатрических тогда еще не было — она нашла свое место, когда еще отсутствовали судебные наблюдения.

В этой форме ностальгия была проработана во французской литературе в целом ряде сочинений вплоть до последней работы Бенуа. Подробно излагаются этнографические ракурсы, значение климата, телесные проявления, роль ностальгии у военных. Из судебных случаев во французских исследованиях найти ничего нельзя (о Марке см. ниже).

Иначе обстоят дела в Германии. В то время как во Франции ностальгическая литература, несмотря на ее объем за 100 лет, находится на том же уровне, в Германии движение вперед связано с исследованием судебного значения совершенных из-за тоски по родине преступлений. Возникли ясные постановки вопроса, противоположные, противоборствующие мнения, следствием которых стало формирование концепции большинства психиатров первой половины 19-го века. Затем интерес к тоске по родине стал угасать все больше и больше. В судебно-психиатрических трудах она все еще кратко упоминается. Состояния, которые раньше причислялись к ней, благодаря развитию науки были отграничены, пока к нашему времени они не были преданы почти забвению.

После этого общего обзора перейдем к специальному изображению развития учения о ностальгии. Сначала речь пойдет о литературе по тоске по родине в том полном объеме, который она обрела благодаря распространению понятия ностальгии на много других болезней, затем о реферировании французских работ и, наконец, о развитии судебной точки зрения. Такое деление на три части обосновано, так как отдельные области оказывают друг на друга лишь небольшое