заговорю по-чукотски, чувствую позывы души. Знания впитываю, как губка. Это у меня наследственное.

              После обеда, через пять минут разговоры прекратились. Меня рукой пригласили сесть в освободившееся кресло. Давно сам хотел посидеть. Табуретов на колёсах дома не было.

         А удобная вещь. Показалось, будто кресло подстроилось под моей задницей, через мгновение стало гораздо удобнее. Меня на кресле чукотская девчонка с большими ушками откатила от стола и выдвинула ящик.

             Этот отсек я не видел в упор, никаких ручек. А в открытом отделении лежало устройство, напоминающее дырявый головной убор, причём, неплохого фасона и изготовления, только жёсткий на вид, и размером великоват.

            Никакого подвоха не ожидал, дал надеть на голову убранство в техническом исполнении, что сразу определил. Я был совершенно спокоен, ничего не происходило, даже задремал от удобств кресла, пока Калиидазия крутилась вокруг разговаривая с тумбочкой, похоже, получала инструкции.

          Сооружение на голове зашевелилось и слегка прижалось по всей поверхности головы, негативных ощущений действие не вызвало, кроме удивления в лёгкой форме. «Шапка» подогналась по размеру головы, ничего страшного, хуже наоборот, когда голова начнёт под шапку подгоняться. Вот тогда и надо бежать.

            По-моему, я капитально заснул. Судя по часам, у меня новенькая Победа на руке, прошло более трёх часов.

                  - Ну и что всё это значит, кто мне скажет?

                  - Михаил, теперь мы понимаем друг друга.

              Я обалдел, чукча из Ханты-Мансийска за три часа выучила русский язык. Вот это техника. А может она притворялась всё время? Нельзя же всерьёз выучить новый язык за три часа, пусть и с моей помощью. Я бы, точно, не смог. А кто знает потенциал Ханты-мансийских девушек?

             - Калиидазия, как тебе удалось за три часа, пока я спал, выучить русский язык? – Первым делом поинтересовался, - ты молодчина. Теперь хоть общаться сможем нормально. Твой чукотский для меня тёмный лес.

                 - Михаил, я не учила твой русский язык, ты выучил общий язык Альянса независимых государств. Точнее, в тебя влили знание языка во время гипнотического сна через обучающее устройство. Ты разве не понял, что говоришь не на своём языке?

               Только тут дошло, что в самом деле говорю на чукотском, или на всеобщем языке Альянса. Какая разница? Даже не знаю, что за новый язык на самом деле. Приходится верить. Я конечно замечал за собой всплески разума, но за три часа, даже слесарю шестого разряда, выучить новый язык – это что-то. Могу гордится собой. Теперь знаю три, если английский засчитать.

                     - А что за говорящая тумбочка тут стоит, она тоже на этом языке болтает?

               - Я не тумбочка и не мебель. Представляюсь специально для Вас, Михаил, искин управления процессами ИСКОНГ – 4326-СКАП-12. Спроектирован и создан для управления процессами высокой ответственности и сложности. В настоящий момент выведен из управления игровым пространством, осуществляю исключительно мониторинг происходящего действия. Администрирование игровой планетой «Терригона» осуществляется внешним кластером искинов на орбитальной станции планеты.

                - Ни хрена не понял, где мы, и кто эта тумбочка. Искин, это что за мебель? Калиидазия, ты хоть что-то поняла?

               - Да, Михаил, успокойся немного, если можешь. Постараюсь объяснить.

         Я замолчал и посмотрел на свои руки. В правой топор, в левый охотничий нож. Бить действительно рано, девчонка права, требуется пауза для восстановления спокойствия. Сейчас, 50 грамм спирта не помешают, но сдержусь. Что матери подарю, открытую бутылку? Выдохнется.

         Увидев мои действия по избавлению от оружия, Калиидазия продолжила разговор. Тумбочка замолчала, чует вину, только сформулировать обвинение пока не могу. Послушаю женщину, потом приму решение по уничтожению мебели. Эта тумбочка больше двадцатки советских рублей не потянет. У меня двадцать три рубля в кошельке есть. Порубаю.

              Потрогал рукой гладкую столешницу тумбочки. Попробую порубать. Возникли сомнения в эффективности варварского действия против крепкой мебели из непонятного материала, но явно не дерево.

            Не получится, тогда оба дивана порубаю перед уходом. Они хоть и молчат, но явно вся мебель за одно, хуже не будет. Особым местом чувствую, подобие, косящее за элемент мебели, замешана в нашем попадании в это подземелье.

         Попаданец, звучит не на много лучше засранца. Слесарь шестого разряда не может безнаказанно снести подобного оскорбления. Надо рубить мебель.

          - Михаил, мы попали на игровую планету, как не предсказуемый фактор. Сработала особая закладка автономного искина, выведенного из игры десять лет назад. Мы сейчас на игровой планете, как реальные персонажи, иначе «реписи». Вся игровая площадка занимает планету «Терригона», проект называется «Копи царя Соломона». (в оригинале фамилия другая, но, для полноты понимания на русском, может звучать и так. - Примечание автослесаря.)

            - И что делать? – как у Ленина с Чернышевским, - мне на работу в понедельник выходить, а я хрен знает где в игры должен играть. Мне деньги нужно зарабатывать. Я слесарь автотехник шестого разряда, да и комсомолец.

           - Даже не знаю, как помочь. Искин не знает координат твоей планеты, пробой пространства происходил спонтанно по двум векторам. Свои координаты мне известны, игра тоже на слуху, причём отзывы в целом благоприятные. Я могу выйти на Админов и покинуть игровую площадку. Они ещё и компенсацию должны будут выплатить, но небольшую. А с тобой никакого возвращения домой не получится. К тому же у тебя нет гражданства. Михаила в этом мире Альянса просто де юре не существует.

              Тут не выдержали нервы. Топор обухом опустился на тумбочку и отскочил, как мячик. В удар вложил всю накопившуюся злость. Результат имел положительный момент, отскочивший топор не попал мне в голову.

               - Искин, ты чего?

          - У меня антивандальное исполнение внешнего корпуса и бронированная капсула кластера биопроцессоров с каскадом собственной памяти.

                   - И тебе не больно?

         - Нет. Внешний корпус выдерживает кинетическое оружие среднего калибра без повреждений.

            Искина бить бесполезно, а диваны бессмысленно. Надо подумать над будущими действами.

              - Искин, я тебя Петровичем буду называть, не обидишься? Если обидишься, ударю сильнее.

               - Нет, мне нравится новое имя, оно человеческое. У меня встроена