гравюрам.

Когда-то Андрес работал именно там. На протяжении всех пяти лет обязательной службы он был библиотекарем. Сейчас он понятия не имел, зачем он снова понадобился правительству. Сам он всегда полагал, что проведет остаток жизни, не выходя из своей ячейки жилого комплекса, – там он без труда мог найти все, что было ему необходимо. Медицинская система следила за его здоровьем, система связи могла в мгновенье ока соединить его с любой точкой обитаемого мира, и он ощущал полную свободу и гармонию с окружающим пространством. Он и сам не знал, рад ли он тому, что его жизнь начала меняться. С одной стороны, жаль было расставаться с соблазнительными загадками вавилонской клинописи, изучению которой он посвящал все свободное время, жаль было оставлять любимые трехмерные игры, занятия на тренажерах, медитацию. Его жизнь была такой наполненной, что он почти не вспоминал о пяти годах, проведенных вне стен жилого комплекса. Но с другой стороны… С другой стороны, в последние годы он едва различал где реальность, а где искусственная среда, созданная, как и все внутри купола, с помощью универсального источника энергии. И эта неясность не слишком нравилась Андресу. Он чувствовал какой-то внутренний протест, до конца не ясный ему самому. И, возможно, он начинал тосковать по настоящей деятельности. Снова свободно передвигаться внутри купола, снова общаться с людьми на короткой дистанции, без посредничества передатчика – в этом была своеобразная прелесть. Некоторым из его бывших знакомых такой образ жизни по-настоящему нравился, они пускались на всевозможные ухищрения, лишь бы задержаться на государственной службе. Сам он никогда не пытался сделать ничего подобного и все же не считал этих энтузиастов сумасшедшими.

Звучный сигнал гонга прервал его размышления. Над дверью загорелась зеленая лампочка, и это означало, что электрического барьера больше не существует. Он прошел сквозь дверной проем и увидел у стены дрожки под полосатым сине-белым балдахином. Ядерное солнце под синим куполом ласково согревало своими лучами город, превосходно имитируя летнюю погоду. Андрес уселся в дрожки.

– Добро пожаловать в Орландо 8 – приветствовал его негромкий голос. – Я —СИОКУС – система оказания услуг. Желаю вам приятной поездки. Пожалуйста, откиньтесь на спинку кресла, наша поездка начинается.

Голос звучал удивительно дружелюбно и тепло. Такими безупречно вежливыми и доброжелательными, разумеется, могли быть только автоматы.

– Куда мы едем? – спросил Андрес.

– Государственный секретарь Адонис ожидает вас в фойе на улице 5. Пожалуйста, держитесь за поручни.

Они неторопливо спустились с высоты пятисот метров, дрожки обогнули парковую зону и уверенно легли на курс. Их движение было очень плавным, почти незаметным. Андрес наслаждался поездкой и с любопытством разглядывал людей, которые прогуливались по аллеям парка. Вдруг один из них – худощавый мужчина с длинными белокурыми волосами – бросился наперерез дрожкам и, в одно мгновение ухватившись за поручень, вскочил в экипаж. Андрес ничего не успел сказать, а незнакомец уже перехватил микрофон управления дрожками и скомандовал:

– Вперед и налево! Повернуть за угол!

Дрожки не отреагировали, и мужчина повернулся к Андресу:

– Быстро, повторите приказ! – сказал он, задыхаясь. – Они настроены на ваш голос!

Андрес все еще не понимал, что происходит, но на всякий случай повторил слова незнакомца.

Тот наконец перевел дух, затем полез в карман своей куртки, достал пачку сигарет, закурил и торопливо заговорил:

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мне нужно только пять минут. Я Клифф. Клифф Бернстайн. Понимаете, это мое увлечение. Я учусь дирижировать. Классические симфонии – это такая вещь, доложу вам!

– Чего вы хотите от меня? – спросил наконец Андрес.

– Ах да, простите. Я, кажется, отвлекся. Я прошу простить меня за вторжение. Но… Вы должны знать. Все это… – он сделал широкий жест рукой. – Все это многим не по нутру. Особенно последние десять лет. Многие полагают, что период мира и покоя должен закончиться. Нам нужны радикальные реформы. И, разумеется, консервативная группа, которая держится мертвой хваткой за свои привилегии… Но довольно! Вы и так все поняли. А мне нужно уходить. Сейчас я спрыгну. Я только хотел сказать… Волею судьбы вы оказались в самом центре интриг. Будьте внимательны и осторожны. А я скоро снова свяжусь с вами! – с этими словами он спрыгнул с дрожек и затерялся среди деревьев, оставив Андреса в полнейшем недоумении.

Бывший библиотекарь чувствовал некоторое беспокойство, но странным образом оно не уменьшало удовольствия от поездки. И снова он подумал о задаче, которую хочет поставить перед ним правительство. Может быть, этот таинственный Клифф Бернстайн как раз и намекал на его миссию? В последние годы Андрес немало времени посвятил приключенческим играм: ему нравилось брать на себя роль детектива, рейнджера, специального агента. Происшествие напомнило ему начало одной из таких игр: невнятные предостережения от загадочного человека, понять которые ему предстоит лишь на одном из последних уровней игры. Разумеется такое начало должно было заинтриговать игрока, вызвать выброс адреналина, оживить рефлексы и инстинкты. Что, если этот вызов – часть игры или испытание, которому правительство подвергает своих граждан? Ну что ж, будет интересно поиграть в реальности.

Дрожки остановились у Министерства внутренних дел, Андрес поднялся по лестнице и вошел в фойе, где его в самом деле ожидал государственный секретарь Стиг Адонис – мужчина с внешностью античного бога. Адонис пригласил Андреса в бар, где уже было полно мужчин в черных костюмах-тройках, и все они радостно приветствовали гостя. За разговором они выпили несколько коктейлей, и вскоре бывший библиотекарь уже ощущал легкое головокружение, которое усиливалось с каждой секундой. Его знакомили с другими государственными деятелями, но он тут же забывал и имена, и лица. Больше всего ему запомнилась молодая красивая женщина в платье в черно-белую клетку. Ее звали Кордула. Кажется, там был даже глава правительства Дольф Букминстер. Они трое: Андрес, Букминстер и Адонис —просидели около часа за маленьким столиком и беседовали о каких-то важных вещах. Позже к ним присоединилась Кордула. Но о чем же они говорили? О важнейших и первоочередных задачах, о том, как сделать их сотрудничество наиболее эффективным? О стратегических и тактических моделях? Или о последних театральных премьерах, о концертах и праздниках, о сравнительных достоинствах кухни различных ресторанов? Может, об этом, может, о том, а может, и об этом, и о том.