следующее: не существует сверхъестественных причин, вызывающих болезни. Все они имеют естественные, природные предпосылки. Через несколько столетий Гален развил первую теорию медицины, основанную на принципах научного эксперимента. С тех пор минули века, в течение которых люди стали все чаще прибегать к опытам для того, чтобы понять естественные причины, вызывающие болезни. Совсем недавно, например, Луи Пастер открыл микроскопический мир бактерий. Мы продолжаем узнавать много нового в области анатомии, и о нашем организме в целом, и о его сложной организации. Сегодня методы лечения людей, равно как и техника хирургических операций совершенствуются с такой скоростью, которая изумила бы Гиппократа. Более того, за последние сто лет мы узнали о медицине больше, чем за предыдущие почти два тысячелетия. И сейчас, находясь на пороге двадцатого века, мы стоим также на грани свершения величайших открытий.

Тем не менее в мире еще остаются нераскрытыми значительные тайны. Каждый из нас может припомнить случаи, которые не поддаются разумному логическому объяснению. К примеру, мы наблюдали идентичных пациентов, страдающих одинаковыми заболеваниями, и тем не менее кто-то из них выживал, а кто- то – нет. Почему, скажите мне, иногда случается так, что молодой человек погибает от пневмонии, в то время как старик успешно справляется с болезнью и выздоравливает? Что же это за силы, которые помогают телу выживать? Или, напротив, ускоряют приближение смерти? Почему одни пациенты исцеляются быстрей, чем другие, а некоторые гибнут почти сразу же после начала болезни?

– Господь Бог, – произнес кто-то из присутствующих, причем настолько громко, что кое-кто даже засмеялся.

Виктор улыбнулся. Он был готов к подобной реакции.

– Да, возможно и то, что Господь Бог имеет свой план для каждого из нас и именно он предрешает, кто и когда из нас умрет. Но верно и то, что Бог позволяет нам вмешиваться в его планы при помощи медицинской науки и спасать жизни людей. И если это так, то целители действительно выполняют некоторую работу и за Создателя.

Смех в аудитории смолк. Виктор выждал несколько секунд, внимательно вглядываясь в лица коллег. Он почувствовал, что они уже достаточно подготовлены к тому, что должны были сейчас услышать:

– Итак, я представляю на ваше рассмотрение ту самую силу, которая лежит в основе всей нашей работы... силу, до сих нор невидимую... силу жизни.

В аудитории стало совсем тихо, слушатели сосредоточились, кое-кто из них даже подался вперед от напряжения.

– Мы и раньше знали кое-что о роли электричества в человеческом теле. Более века назад родились такие области науки, как химическая гальванизация и электробиология. Это произошло после того, как Луиджи Гальвани заставил лапку умерщвленной лягушки дергаться под влиянием электричества. В моей работе высказывается предположение о существовании силы, лежащей в основе электрических импульсов. Я назвал ее жизненной силой, или силой жизни, если вам угодно. Я также выношу на ваше рассмотрение теорию о том, что данной силой можно манипулировать, а также сосредотачивать ее при помощи электричества и магнетизма. Другими словами, сила жизни может быть использована в совершенствовании методов лечения самых разных заболеваний и ускорять процесс исцеления.

В тот же момент собравшиеся начали вслух делиться впечатлениями об услышанном с соседями, отчего в аудитории стало шумно. Виктор различил в этом ропоте возгласы недоверия, пренебрежения и даже негодования.

– Прошу вас, господа, успокойтесь! – раздался громкий голос профессора Вальдмана, после чего разговоры немного стихли.

– Я отдаю себе отчет в том, что все мои предположения революционны, – продолжал Виктор. – Но, если посмотреть на них с другой точки зрения, разве не так же революционна была когда-то работа Пастера? Он сумел познакомить нас с невидимым миром микроорганизмов. Неужели вам так трудно представить себе, что в мире существует еще много всего непознанного?

– Так что же именно вы хотите нам доказать? Не будете ли вы утверждать, что якобы в мире существует некий луч, способный исцелить сломанную ногу, помочь ране затянуться и очистить тело от заразной болезни?! – выкрикнул кто-то из аудитории.

– Здесь нет никаких чудес, и то, что я открыл, имеет к волшебству такое же отношение, как, скажем, изобретение пороха, – парировал Виктор.

– И что же случится с известной лягушачьей лапкой Гальвани, если вы примените к ней достаточное количество своей «жизненной силы»? Неужели вы постараетесь убедить нас в том, что она запрыгает на столе, а потом и вовсе умчится прочь? – пробасил еще один известный медик.

– Теоретически да, именно так все и произойдет, – без секунды колебания ответил Виктор. – Но вот что я хочу добавить...

Реакция ученых мужей последовала незамедлительно. Половина присутствующих начала выкрикивать унизительные слова в адрес лектора, другие разразились неистовым смехом. Виктор почувствовал, как заполыхали его щеки. Ему даже показалось, что в этот момент температура его тела подскочила градусов на десять, не меньше.

– Богохульник! – взвизгнул кто-то.

– Нет, это не богохульство! – неожиданно для себя прогремел Виктор. – Это наука!

Собравшиеся снова затихли, но через несколько секунд шум в аудитории снова усилился.

Профессор Вальдман несколько раз призвал коллег к спокойствию, и порядок в зале в конце концов все же был восстановлен.

Когда в аудитории снова стало тихо, Виктор заговорил:

– Я хорошо понимаю, что все предложенное мной кажется вам сверхъестественным, но нижайше прошу всех внимательно прочитать содержимое папок, которые сейчас находятся перед каждым из вас. На этих листах вы найдете отчеты о проделанной мной работе и описания наиболее важных опытов для развития науки.

Виктор в надежде посмотрел на выражение лиц присутствующих, но не нашел в их глазах никакого интереса к сказанному им только что. Итак, его заявление с просьбой о назначении ему стипендии вряд ли будет принято в ближайшие недели. Франкенштейн уже понимал, каков будет ответ и приговор собравшихся. Виктор осознал, что сегодня потерпел полное фиаско. Итак, его работа не принята учеными. Он неудачник... И, что самое ужасное, он не сумел оправдать надежд Элизабет. Тем не менее он гордо вскинул голову, в последний раз взглянул на приглашенных и заявил:

– Благодарю вас за то время, которое вы уделили моей персоне.

Лицо его горело, а внутри все трепетало, когда он сходил с кафедры. Даже когда он покинул аудиторию, он все еще слышал недовольные выкрики и восклицания коллег. И это было равносильно свисту и