постоянно пытаться двигать ногой или шевелить пальцами, который не было.

Но все прошло успешно, и всего через неделю я вышел из больницы с новой ногой. Я быстро к ней привык и во время пробного полета от Облачного города, до Большого зеленого острова убедился, что она вела себя ничуть не хуже старой ноги.

С ногами я разобрался, с врагами тоже. Узнав о судьбе Кирка, а потом и о том, что я обзавелся новой ногой, все опять попрятались по щелям, чтобы случайно не попасться мне на глаза. А вот с тем, что делать дальше было все гораздо хуже...

Не зря многие люди боялись встретиться со мной в узком проходе. Злость и ярость, кипевшие во мне, не находили выхода и я мог сорваться на первого встречного. Один раз нагрубил Алисии, в другой раз обложил хорошим матом Рэлу, правда она тут же мне ответила, да так, что случайные свидетели заслушались. Кровь горца не давала мне покоя и даже Лидаэль и Шая, хорошо меня знавшие, не могли меня успокоить.

Сначала я порывался пробраться на "Изгнанник" и освободить Риесарху Нешу, но Рэла сказала, что её сразу же отдали под охрану гильдий Облачного города. Тогда я решил собрать людей и совершить налет, но ни одного самоубийцы не нашлось, а меня сразу же взяли под руки люди Рига дэ Веги. Продержав сутки в камере, он отпустил меня, предупредив, что в следующий раз за одни только намеренья меня сошлют на каторгу.

Собственное бессилие меня просто убивало. Хотелось делать хоть что-нибудь, но что я мог, кроме как летать и убивать?! Возить почту было тошно, а убивать было некого. "Изгнанник" стоял во внутреннем порту, куда меня не пускали. Изабелла сидела там, так что и с ней я даже поговорить не мог.

Я не мог ни освободить крылатую, ни отомстить Изабелле за обман и поэтому начал выпивать. Немного. Всего лишь до полного беспамятства по вечерам и тяжелого похмелья утром.

Попутно во всех кабаках, барах и просто на улицах появились листовки, призывающие записываться в ополчение Облачного города. А по улицам поползли слухи о несметных сокровищах в сказочном городе далеко не юге. Вербовщики и газеты умело подогревали эти слухи, распускали страшилки про кровожадных тварей, грабящих бедных торговцев, и предлагали пойти грабить их.

Мне ни на грош не было жаль крылатых, но и за Облачный город я воевать не собирался. Впрочем, меня никто и не звал. Нет, конечно, простые вербовщики предлагали, но они-то не знали, кто я. А вот те, кто знал кто такой Ирвин Тродсон, и те, кто знал, что именно он лишил город эйрхатов защиты, предпочли про меня не вспоминать.

Спустя неделю, мне стало тошно пить, и я бросил. Вынырнув из пьяного угара, я с большим опозданием прочитал в газетах об угрозе начала войны между Северной республикой и Темной империей. Пробежавшись по бодрым речам политиков и адмиралов, я презрительно сплюнул и выбросил газету. Республиканцы и демоны хотят убивать друг друга - отлично! Желаю им удачи в этом деле, пусть убьют как можно больше! Ни тех, ни других тварей мне жалко не было.

А ночью на Облачный город упали бомбы...

С рассветом стало понятно, что ущерб от бомбардировки не столь уж велик. Разрушено четыре десятка домов, погибших людей меньше тысячи, сгорело три ангара на аэродроме с гражданскими самолетами, да повредили одну взлётно-посадочную полосу на базе Небесной стражи. В общем и целом пустяк, особенно в масштабе Облачного города. Во время войны между Гэльским княжеством и Северной республикой о таких бомбардировках в газетах писали одной строчкой внизу военной сводки.

А в Облачном городе царила паника. Толпы людей в ужасе метались по улицам, мешая службам разбирать завалы и тушить пожары. На пристанях творился настоящий хаос, сразу все, у кого была такая возможность, бросились к пассажирским кораблям и самолетам, чтобы покинуть город. Цены сразу взлетели в сотни раз, но люди отдавали последние деньги, только бы убраться подальше от Облачного города. Несколько кораблей обезумевшая толпа попросту захватила. По слухам, на одном из них отказал несущий двигатель и воздушное судно, переполненное беженцами, рухнуло в океан с высоты в полторы тысячи метров на глазах у сотен очевидцев.

С нижних уровней города поднялась вся шваль. Банды, обычно боявшиеся высовывать нос, бросились грабить брошенные дома. Мародеры раньше спасателей оказались во многих пострадавших кварталах и там принялись разгребать завалы, но не для того, чтобы кому-то помочь.

К счастью Риг дэ Вега не стал колебаться. Его люди сначала заблокировали неспокойные районы города, а потом начали постепенную и планомерную зачистку. Всех мародеров расстреливали на месте, за малейшее сопротивление страже - убивали без разговоров. А ближе к обеду в городе было объявлено военное положение, солдаты навели порядок в порту и на аэродроме, а стража прекратила панику.

Я большую часть утра просидел с оружием в руках на пороге магазина Лидаэли. На рынок мародеры бросились в первую очередь, но у многих владельцев магазинов было оружие, а самые догадливые еще и охрану успели нанять, поэтому тут порядок навели еще до того, как появилась стража.

Потом, побродив по городу и послушав разговоры, я понял, почему в городе поднялась такая паника. Местные жители никогда ни с чем подобным не сталкивались и даже не задумывались, что им может угрожать подобная опасность.

Ярусы Облачного города уходили глубоко вниз, туда, куда уже никогда не заглядывало солнце. По иронии жизни многие обитатели города, парившего среди облаков, крайне редко видели небо. Вся их жизнь проходила на душных, зажатых между промышленными кварталами жилых этажах. По сравнению с ними, работникам верфей везло, они хотя бы на работе дышали чистым воздухом.

Безымянный жилой квартал располагался вокруг узкого колодца над небольшой площадью. Когда-то давно с нее можно было видеть небо, но потом сверху построили новый район города и теперь площадь освещали только тускло светившиеся керосиновые лампы. Но она по-прежнему оставалась центром квартала, здесь играли дети, тут раскладывали свои товары бродячие торговцы и здесь же проходили редкие собрания жителей.

Сейчас на площади выступал оратор. Его охраняли сразу четверо стражников, вооруженных укороченными винтовками. Жители квартала слушали, собравшись на мостках перекинутых над площадью или на балконах домов. Все они смотрели на оратора сверху вниз, но его это словно не смущало.

- Граждане! Эйрхаты, эти крылатые твари мечтают покорить нас! Они хотят обратить всех в рабство! Всех нас до единого! Мужчин, женщин и детей! Они держат в рабстве людей, - оратор задержал дыхание и с воодушевлением произнес слово, которое ему особенно нравилось: