Краткий чатлано-пацакский словарь

(Планета Плюк 213 в тентуре).

«Цак» — колокольчик для носа.

«Кю» — допустимое в обществе ругательство.

«Кю!» — не очень допустимое ругательство.

«Ку» — все остальные слова.

Кроме слова «спичка».

Спичка на чатлано-пацакском — «Кц».

Гедеван Алексидце. Земля. Батуми.

Плюканская пустыня.

В небе висело два солнца. Одно огромное, жёлтое. Другое поменьше, оранжевое.

По пустыне шло существо. Вместо носа — хоботок. Уши большие, прозрачные. Глаза круглые, золотые.

Существо покрутило хоботком и тихонько прогудело:

— У-у-у.

Внуковский аэродром. Зима.

Гедеван Алексидзе, щуплый юноша лет шестнадцати, среди прочих, спустился по трапу самолета. В руках у него — портфель и футляр со скрипкой.

Стройка.

Машков Владимир Николаевич, сорокалетний высокий мужчина, на строительных лесах ругался с малярами.

Экспресс.

Гедеван ехал по Внуковскому шоссе в экспрессе. Любовался красотами новостроек.

Кабинет Машкова в вагончике.

Машков у себя в кабинетике спрятал большой ключ под сейф. Снял ватник, одел пальто.

Троллейбус.

Потом они сидели рядом в троллейбусе.

Народу в троллейбусе было много. Гедевана толкали и футляр то и дело касался лица Машкова. Машкову это надоело. Он взял футляр и втиснул его вертикально между собой и соседом.

Троллейбусная остановка.

— Строительная. — Объявил водитель.

Троллейбус остановился. Из передних дверей вышел Машков. Из задних — Гедеван.

Гедеван огляделся.

Снежное поле. Не построенные дома. Краны… И ни одного человека.

Гедеван побежал по дорожке между сугробами за Машковым, догнал его и спросил:

— Скажите пожалуйста, это какой квартал?

— Восемь «Д».

— А где «Б»?

— Не знаю.

Гедеван постоял. Поднял воротник курточки и пошёл за Машковым к светящемуся огнями микрорайону.

Подъезд Машкова.

Машков вошёл в подъезд, нажал кнопку вызова лифта.

Двери лифта раздвинулись.

В лифте стоял человечек в белом брезентовом плаще с завязками вместо пуговиц. Голову его украшал венок из ромашек.

Машков вошёл в лифт и нажал кнопку своего этажа.

Дверь закрылась. Лифт поехал.

— Инопланетянин, — тихо позвал человечек тоненьким голосом. — Это какая планета? Какой номер в тентуре?

Машков покосился на него.

Человечек показал Машкову какой-то прибор с разноцветными клавишами.

— Теперь, чтобы попасть в точку назначения, надо знать номер точки отправления. Хотя бы галактики в спирали.

— Естественно, — кивнул Машков.

Человечек тяжело вздохнул.

Лифт остановился. Машков вышёл.

— Инопланетянин, холодно. — Пожаловался человечек.

Двери сомкнулись.

Квартира Машкова.

Машков вошёл в прихожую.

Жена на кухне вынимала из сумки продукты.

Сын в комнате пиликал на скрипке.

— Купил? — спросила жена.

— Нет, — буркнул Машков, снимая пальто.

— Почему?

— Замотался. — Машков снял пиджак, повесил на вешалку.

— Я тоже работаю, — сказала жена.

— Тьфу! — Машков сорвал пальто с вешалки, взял со стула сумку.

— Вовка! — окликнула жена. — И макароны купи.

Улица.

Машков вышел на улицу, остановился, достал из кармана мелочь, стал считать.

— Товарищ!

Машков оглянулся.

К нему подбежал Гедеван.

— Этот человек, — Гедеван показал на стоящего в подворотне человечка с ромашками, — говорит, что он пришелец. Надо что-то делать.

— Звони ноль-три.

— Я позвоню. Только он совсем босой!

— Друзья! — человечек с ромашками пошёл к ним. — Почему вы такие закрытые? Скажите номер вашей планеты в тентуре. Ну, пожалуйста. Очень прошу!

— Не знаем мы номер. Извини, забыли, — мягко сказал Машков. — Вот парнишка сбегает, спросит в справочной, а мы с тобой его пока в подъезде подождем. Пошли.

— А это оденьте пока, — Гедеван, зажав футляр коленями, достал из портфеля шерстяные носки.

— Не надо это одевать! Надо срочно вашу тентуру узнавать!

— Это машинка перемещения в пространстве и времени, — человечек вырвал у Гедевана один носок и протер им свой заиндевелый прибор с клавишами. — Чтобы переместиться и быстро этот контакт нажимать, — он показал на белую клавишу. — У меня семья, дети! А время относительно. Это вы понимать?

— Понимать, понимать, — примирительно сказал Машков. — Такое предложение, мы сейчас нажимаем на контакты и все вместе перемещаемся к вам в гости. А если вдруг не сработает, то вы перемещаетесь с нами, куда мы вас переместим. Идет?

— Не идет! Надо знать…

— Не надо, — перебил Машков и ткнул пальцем в клавишу машинки.

И…

Пустыня.

… В синем небе светило солнце. Ослепительно сверкал белый песок.

Владимир Николаевич Машков, в тяжелом драповом пальто поверх рубашки, в теплых сапогах, с целлофановой сумкой, без шапки, и Гедеван Алаксидзе в ушанке, в нейлоновой курточке, со скрипкой, портфелем и одним шерстяным носком в руке, в тех же позах, что и во дворе, оказались посреди бескрайней пустыни.

Некоторое время они стояли застыв. Потом огляделись, взглянули друг на друга.

— Переместились, — прошептал Гедеван.

— Гипноз… Тек… Напрягаем волю, — Машков зажмурился. Гедеван посмотрел на Машкова, тоже закрыл глаза и напрягся. Открыл глаза, сказал:

— Не исчезает.

— Сильное поле, — Машков нервно подергал головой. — Друг, пришелец, верим, умеешь… Молодец.

Гедеван поводил рукой перед собой со скрипкой.

— Его нету, — сказал он.

Машков вытер пот со лба рукавом пальто. Нагнулся, пощупал песок.

Выпрямился.

— А ты что видишь? — спросил он.

— Песок.

— Спокойно… — Машков снова оглядел бесконечные пески.

— Что ж, значит сработала все-таки эта хреновина!.. — достал он из