Джон ранним утром улетал далеко-далеко и возвращался лишь поздним вечером. И так радовался, когда мог показать родителям какой-нибудь трюк, совершенно никчемный на их взгляд. «Посмотрите, как я умею садиться!» — не шевеля ни одним перышком раскинутых крыльев, он долго планировал, и за его лапками на песке тянулась длинная ровная линия. «Кому это нужно?» — удивлялась мама. «Кому это нужно?» — возмущался папа. «Я хочу испытать себя», — отвечал обычно Джон. И продолжал свои полеты.

Однажды он тренировался — он хотел, поднявшись как можно выше, броситься вниз и на громадной скорости перейти в горизонтальный полет. Он чувствовал этот полет, представлял, как тугое, плотное пространство воздуха сопротивляется и в то же время держит его. Он поднимался и поднимался, уже в изнеможении взмахивая крыльями. При вертикальном спуске ветер ломал и мял его крылья, и он падал в воду. Он снова и снова поднимался, снова и снова падал. Наконец он сказал себе: «Я всего лишь обыкновенная чайка и должен летать там, где летают все чайки». Он летел над водой низко-низко, он это хорошо умел делать. Постепенно растаял вечер, и наступила ночь. Светила луна, а он летел и говорил: «Я всего лишь обыкновенная чайка. Если был бы необыкновенной, я имел бы короткие крылья сокола, которому легко падать камнем».

Вдруг чей-то голос произнес: «Вообще-то чайки не летают по ночам. И на такой высоте они тоже не летают. А что касается коротких крыльев сокола, то…». И вот уже Джон из последних сил — а он был такой измученный, такой голодный — карабкался вверх, выше и выше. А когда подъем закончился, он прижал так крепко, как только мог, крылья к корпусу и камнем полетел вниз. Увидев, что вот-вот столкнется с водой, он слегка отвел кончики крыльев и перешел в горизонтальный полет. Восторг его не поддавался описанию. Усталость и голод были забыты. Утром, поднявшись на высоту около пяти километров, он ринулся вниз. На огромной скорости он помчался над водой и… врезался в свою Стаю.

Стая только что поднялась в воздух для дежурного утреннего облета — где там пароход, где рыбаки возле причала. К счастью, никто из чаек не пострадал. Когда Джон приземлился, долго планируя по своему обыкновению, вся Стая была в сборе. «Джонатан, — сказал вожак Стаи, — выйди на середину круга». С замиранием сердца Джон шагнул в круг: это могло означать или величайший почет, или величайший позор. Он ждал первого, он этого заслужил. Но случилось второе. Чайка, нарушившая законы Стаи, должна быть изгнана навсегда. Он хотел было рассказать, как можно летать… никто не захотел его слушать. Все чайки повернулись к нему спиной. Джон оказался один и — улетел далеко.

Он многому научился. Он мог спать на лету, не сбиваясь с курса; он умел летать во тьме и сквозь густой туман, постепенно поднимаясь к сияющему небу. Когда ему хотелось есть (ел он мало, еда не была для него главным в жизни), он поднимался повыше и стремительно уходил под воду, подобно стреле. И с глубины легко доставал жирную рыбину. Или с попутным ветром улетал от моря вглубь материка полакомиться саранчой. Он научился летать и не жалел ни о чем. Он избавил свою душу от серой скуки, страха и злобы. Джон прожил долгую и очень счастливую жизнь.

Однажды появились две чайки, от их совершенных крыльев струился мягкий свет. Джон в этот момент делал «бочку». Чайки идеально повторили его движения. Он вошел в крутое пике, и чайки снова повторили маневр. «Пойдем с нами», — позвали они. «Куда?» — удивился он. «На Небо». И они стали подниматься. В какой-то момент Джонатан увидел, что и он светится. Они приземлились у озера среди столь же совершенных чаек.

Чайки отрабатывали сверхсложные фигуры высшего пилотажа; о существовании многих маневров Джон и не подозревал. Все в стае любили летать; все были рады ему. День за днем тренировался Джон. И вот наконец он пришел к Учителю — мудрой старой чайке. «Джон, ты совершил за свою жизнь то, на что обычной чайке нужны десятки тысяч жизней. Ты понял, что пропитание, грызня и власть в Стае — это далеко не все, — сказал Учитель. — Но есть еще и другой полет, когда ты просто оказываешься там, куда собираешься направиться. Время и расстояние не властно над ним». «Научи меня!» — воскликнул Джон. «Нужно очень захотеть. Нужно осознать, что ты совершенен и что уже достиг цели».

Джонатан тренировался настойчиво и яростно… не получалось ничего. А однажды вдруг он ощутил свою свободу, и восторг охватил его. А когда открыл глаза, он стоял на берегу незнакомого озера, и два желтых солнца сияли в небе. Учитель был рядом. «Молодец, ты все правильно понял. Теперь тебе предстоит восхождение к любви и доброте». Они вернулись вместе. Но пришел час, когда Учитель собрал стаю. «Учитесь, совершенствуйтесь в полетах. Джон, постарайся постичь, что такое Любовь». Крылья Учителя засияли нестерпимым светом, и он исчез.

Джон обучал и ободрял новичков. Но вскоре сказал: «Мне пора. Я должен помочь тем, кто ищет истину». Он почувствовал себя не птицей из костей, мяса и перьев, но самой идеей свободы и полета. И тут же оказался у Дальних Скал. Его учениками стали изгнанники Стаи, первым был Флетчер. Месяц тренировок — и эскадрилья Джона вернулась к Стае.

Восемь чаек крыло к крылу, перо к перу показали все, что умел Джон. Стая смолкла: «Изгнанники! И они возвратились!». Совет Стаи решил их игнорировать. Они стали тренироваться над берегом Совета от восхода до заката, а ночью Джон учил своих, как уметь, хотеть, мочь. Другие чайки подходили и тайком слушали его. Потом от Стаи откололась одна чайка, другая — они сделали выбор сами, изгнанниками Стаи их объявили потом.

Однажды, когда Флетчер показывал группе учеников сверхскоростной полет, у него перед носом неожиданно оказался желторотый птенец, только-только вставший на крыло. Флетчер отвернул и врезался в скалу. Ужас, удушливая тьма… А потом — голос Джона. «Ты не умер. Теперь у тебя есть выбор — остаться или вернуться и продолжить работу в Стае».

«Конечно, я возвращаюсь!» — Флетчер расправил крылья и открыл глаза. Может быть, сам Флетчер успел собраться; может, Джонатан подхватил его и вынес на свет, но он остался невредим, пройдя сквозь скалу. «Ожил! Он умер и ожил! Он — дьявол!» — завопили чайки Стаи, сжимая кольцо вокруг Флетчера и Джона, зловеще разинув клювы и готовясь к атаке.

Переглянувшись, наши герои мгновенно оказались в километре от Стаи. Разинутые клювы обезумевших птиц, сомкнувшись, ухватили воздух.

— Научись видеть и любить лучшее, что есть у каждого. Любовь поможет тебе сострадать, учить, искать и находить. Веди Стаю, — сказал Джон.

— Нет, не уходи! Как же