Жанну к двери матки.

– Не стоит, – Жанна подалась назад, возражая. – Можно сделать это завтра. Я еще даже не распа...

– Не откладывай на завтра. – Он вел ее уверенно, но мягко, держа рукой под локоть.

– Я не хочу вас задерживать.

– Все равно лаборатория будет занята еще десять минут. Серьезно, мы делаем это каждый день. Если Валери попытается что-нибудь...

– ТАРДИС судорог. – Она поежилась. – Алекс мне сказал.

– Тогда ты понимаешь, что волноваться не о чем. – Он открыл дверь, втолкнул ее внутрь и закрыл за ее спиной.

У Жанны заложило уши. Ее последняя связная мысль –

"Я запечатана герметически..."

– сменилась тяжелым, словно гора, ощущением опасности.

Она находилась в огромном бескровном сердце, белом пластиковом желудочке, который должен был легко вмещать шестерых. Но хотя их было всего двое, она уже испытывала клаустрофобию. Вампирша сидела в профиль, не двигаясь, словно кладбищенская статуя; руки лежали на мембранной поверхности, идущей вдоль овального пространства, как полулунный клапан.

Она выглядела почти человеком, если не считать мертвенной бледности (сужение периферийных сосудов, вспомнила Жанна. Они краснеют, когда охотятся). Челюсть чуть вытянута вперед; возможно, из-за зубов, которых было больше, чем в норме. Угловатые плоскости лица – скулы, глазницы, надбровные дуги под угольно-черными волосами, постриженными под ёжик, – слегка выходили за пределы зоны комфорта обычного хищника. Аллометрия конечностей, корпус – худощавость до степени истощения, гибкое переплетение костей, мышц и сухожилий, которое не мог скрыть комбинезон.

Существо повернулось. Улыбнулось; плоть сдвинулась, обнажив акульи зубы. Валери встала – плавная, упругая, – и театральным жестом указала на освободившийся табурет.

– Садись. Прошу.

Жанна моргнула. Она говорит, как я.

– Н...ничего, – выдавила она из себя; колени внезапно и унизительно щелкнули, как кастаньеты. Но это было неважно; даже стоя, она была ниже вампирши на добрых двадцать пять сантиметров.

– Ты Жанна, – сказала та.

Жанна отвела взгляд.

Это выглядело так, словно Зловещую долину накачали стероидами. Такие глаза не принадлежали ничему живому; они моргали, блестели и бегали, как полагалось, но чего-то... не хватало. Как будто какой-то пришелец, какой-то ловкий ИИ решил поиграть в Человека, но не сумел до конца справиться с задачей.

Неудивительно, что они не записывают ее лицо. И не смотрят в эти глаза...

Грегор, Алексей. Вы же сейчас тащитесь, да?

– Мне жаль, что ничего не помогает, – тихо сказала Валери.

Жанна моргнула.

– Не...

– С Болой.

Они ей сказали. Эти козлы, они...

– Они не знают, – мягко сказала вампирша.

Конечно, они не знали. Она познакомилась с ними только сегодня утром.

– Откуда ты знаешь? – вымолвила Жанна. Посмотри на нее, просто посмотри, приказала она себе – и не смогла.

Вампирша на краю ее зрения пошевелилась.

– Откуда ты знаешь, когда Оторва хочет есть?

Она знает, что у меня кот? И как его, черт побери, зовут?

– Значит, ты меня изучаешь, – произнесла она, говоря все, что хотела сказать сама Жанна.

Жанна сглотнула и кивнула. Она меня не тронет, она не... У Грегора есть выключатель, она знает, что у него есть выключатель...

– Какую часть?

Добыча заставила себя чуть выпрямиться, изо всех сил постаравшись призвать в голос нечто напоминающее вызов.

– Ты не знаешь? Не можешь просто считать?

Валери пожала плечами. Даже в этом простом жесте безразличия, в нечеловеческой точности его исполнения, было что-то пугающее.

– Научное исследование менее примитивно. – Едва заметное подчеркивание последнего слова. – Меньше намеков. Расскажи.

– Я работаю над Х-хромосомой и протокадеринами, – выпалила Жанна.

Валери склонила голову, словно любопытная птица, и продолжала на нее смотреть.

– Знаешь, ген, кодирующий гамма-протокадерины, который не работает в вашем...

– Как это исправить, – сказала Валери.

– Как это исправить, – беспомощно повторила Жанна. – Да.

Валери глядела на нее, как богомол.

– Чтобы синтезировать его самим, – наконец, сказала она, и в ее голосе почувствовалось нечто вроде призрачной улыбки. – Метаболически.

– Д...да.

– И нам больше не надо вас есть.

– Вам и сейчас не надо нас есть. У вас есть з-заменители.

Алексей был прав. Мы не монстры – не рядом с этим.

– Сухой корм, – почти прошептала Валери.

Мозговые чипы, кресты, клетки. Это не подавление, не рабство. Неважно, что об этом говорят.

– Тем не менее, мило с твоей стороны, – признала вампирша. – Помочь всем нам поладить.

Это самозащита.

– С...спасибо, – пробормотала Жанна, ненавидя труса в собственном теле.

– Может, потом, – задумчиво сказала Валери, – мы сохраним тебе жизнь.

И едва ли этого достаточно...

***

– Она сказала "мы".

Думая: ах вы мерзавцы. Проклятые садисты. Вас что, заводит, как новичок со страху напускает в штаны?

Грегор на миг отвлекся от данных.

– Что?

Не теряй мысль. Он хочет, чтобы ты ее потерял. Не давай им повода для удовольствия.

Он стоял рядом, покачивая своим выключателем под защитой трех стен, лестничной клетки и дюжины метров оптоволокна. Они смотрели на Алексея в физиолаборатории, который проводил с Валери тест на беговой дорожке. Монстра было почти не видно под сетью электродов, торчащих из ее черепа, за дыхательной маской, надетой на лицо. Не осталось почти никаких узнаваемых черт.

Спасибо тебе, Боже, за маленькие радости.

– Может, потом мы сохраним тебе жизнь, – вспомнила Жанна. – Вот что она сказала. Как будто они решали, кого после революции поставить к стенке.

Бег был самый обыкновенный; они и близко не подводили Валери к ее пределам. Однако в том, как вампирша легко бежала по дорожке, было что-то нечеловеческое, словно ее суставы были чуть смещены. Нечто почти змеиное в том, как она поднимается и опускается на одном месте.

– Она с тобой просто развлеклась. В этом смысле она немного садист. – А ты это знал, подумала Жанна. Грегор добавил:

– Учитывая обстоятельства, сложно ее винить. Ее предки, наверное, все время играли с едой.

– Очень, блин, смешно.

Он ухмыльнулся.

– Я бы не беспокоился. Она никогда не проявляла агрессии, никогда никому не угрожала и всегда сотрудничала. Впрочем, выбора у нее нет.

– Здесь есть и другие вампиры.

– Трое. И что?

– Она сказала "мы", – повторила Жанна.

– Знаю. Я смотрел.

– Ей многое известно. Детали моей личной жизни. Она просто считывает их с меня.

– Они умнее нас. Поэтому мы их воскресили.

– Тогда откуда ты знаешь, что они не нашли способ выйти из своих