стихи польского поэта Адама Мицкевича в оригинале, обратился к нему же с вопросом, как внести посильную лепту (из нищего заработка учителя в небольшом местечке) — 100 крон на словацкую гимназию и нельзя ли это сделать не сразу, а постепенно, по нескольку крон в течение года.

Новый этап в жизни Тайовского начинается с переезда в Прагу, где он учился в коммерческом училище — Торговой академии. Профессия банковского служащего, считал Тайовский, даст ему большую независимость и возможность быть ближе к народу, из которого он вышел сам, с которым были связаны все его помыслы и жизнь которого была темой его творчества. К тому же обучение в академии было бесплатным.

Жизнь и годы учебы в Праге стали для Тайовского школой, в которой мужал его дух и складывались литературные вкусы. Прага для него — это прежде всего «Детван» — студенческое общество, возникшее в 1882 году по инициативе выдающегося словацкого литературоведа Ярослава Влчека и сыгравшее огромную роль в культурной жизни Словакии. Среди «детванцев» в ту пору были земляки Тайовского — Мартин Кукучин (1860—1928), будущий врач и ведущий словацкий прозаик, Ладислав Надаши-Еге — писатель, автор исторической прозы, Душан Маковицкий (1866—1921), просветитель и общественный деятель, личный врач Л. Толстого, — словацкие интеллигенты и патриоты, многие годы определявшие духовную жизнь передовой интеллигенции страны. Председателем «Детвана» был Вавро Шробар — известный критик.

В «Детване» Тайовский ближе познакомился с чешской литературой и творчеством чешских писателей (его внимание более других привлек, в частности, Алоис Ирасек). В Праге ему стали особенно близки идеи чехословацкого единства, а также идеи общеславянской взаимности. Здесь сформировался его интерес к русской реалистической литературе, особенно к творчеству Толстого и Чехова. К ним он обращался не только как писатель, но и как переводчик. Русский реализм способствовал демократизации словацкой литературы. Идейные руководители «Детвана» призывали молодых писателей обратить внимание на основного героя литературы — простого человека, труженика.

Субботние заседания «Детвана» проходили в жарких спорах. Обсуждались запросы культурной жизни, политики, экономики. Члены общества читали свои новые произведения, критиковали друг друга. Не раз критике подвергались и произведения Тайовского. Однако, как дружно свидетельствуют современники, мягкий по натуре человек, он воспринимал ее без злобы и раздражения.

На заседаниях «Детвана» впервые стали достоянием общества его рассказы — «Дочь пастуха», «Привидение», «Что его убило», «До последнего часа». На этих же заседаниях была прочитана комедия Тайовского «Женский закон», впоследствии прочно вошедшая в репертуар словацкого театра. Развитию литературных интересов «детванцев» способствовала библиотека общества, где были произведения Пушкина, Гоголя, Чехова, Горького.

Но вот закончена Торговая академия, и Тайовский сталкивается со сложностями своей новой профессии банковского чиновника. Уже известный писатель, полный литературных замыслов и планов, которых хватило бы на многие годы, он вынужден весь день до позднего вечера проводить за банковской конторкой. По-прежнему не может он посвятить себя полностью литературному труду. Да и его всегдашнее неумение справиться с материальными тяготами вовлекает его в долги, которые мучают его. С тоской и болью мечтает он, что когда-нибудь настанет светлый час в его жизни — он будет только писать.

И все-таки каждая минута отдана любимому делу. В Мартине, где он с весны 1901 года работает в татранском банке, Грегор продолжает свою деятельность по собиранию фольклора — ходит пешком по Словакии, собирает национальную утварь, одежду, записывает песни, пословицы, пропагандируя и распространяя во время своих путешествий передовое слово — книги и журналы. Эти странствия обогащают его, реализм насыщается жизненной правдой, увиденной глазами человека, болеющего за дело народного освобождения. С горечью констатирует он в своих очерках, что народ и интеллигенцию разделяет пропасть («Из Чадце в город»).

В кругах читателей, писателей, критики и всей словацкой интеллигенции творчество Тайовского вызывает острую полемику. Для Словакии рубеж веков и особенно начало века было периодом становления нового, реалистического искусства, когда каждый художник решал для себя вопрос о там, каким должно быть искусство, для кого оно… В 1904 году Светозар Гурбан Ваянский (1847—1916) — представитель старшего, консервативно настроенного поколения словацких писателей — разражается статьей, направленной против неприкрашенной правды в очерке Тайовского «Из Чадце в город». За горечь и боль, с которой писатель говорит об отсталости, неграмотности и темноте простого народа, Ваянский упрекает его в стремлении «унизить словацкий народ». В понимании Ваянского и его сторонников словацкий народ — это нравственный образец, сами они изображали его преимущественно в дня праздников и веселья, любовно описывали бытовой уклад, обычаи, обряды, одежду и домашнюю обстановку, изредка мягко журили за любовь к выпивке… А что же Тайовский? В его рассказах пьяный отец избивает свою дочь, и та глохнет («Аполена»), вся семья пьет, не только родители, но и дети («Чтобы отвыкали»), отец не желает работать, и за него батрачат жена и невестка («Матушка Пуосткова»), батрак не мыт и не чесан и так страшен собой, что с ним не хотят сеть за одним столом («Мацо Млеч»). Ничем не прикрытые ужасы «идиотизма деревенской жизни» — почти во всех рассказах о крестьянах.

Но Тайовский видит в этих людях и другое — непритязательность и доброту оглохшей девочки Аполены, которая даже за малое готова работать, быть благодарной и улыбаться своей безответной улыбкой; необыкновенное отношение батрака Мацо к своему долгу, к своим обязанностям (всю жизнь без отдыха и платы работает он на хозяина и мучается оттого, что, заболев, потерял силы и не может отработать хозяину за шапку, которую тот подарил ему к празднику); героическое терпение полунищей старухи Пуостковой, которая отдает последнее детям и внукам.

С 1900 до 1914 года вышло несколько сборников рассказов Тайовского — «Рассказы» (1900), «Рассказы для народа» (1904), «Грустные мелодии» (1907), «Из-под косы» (1910). Они знаменовали собою качественно новую ступень в развитии словацкого реализма. Не случайно вокруг них развернулась острая полемика, в которой решались вопросы идейной ориентации словацкой литературы. Для Тайовского эти вопросы были решены в самом начале 900-х годов окончательно и бесповоротно. Все его творчество служило делу пробуждения