я хочу.
Лис. В обмен на такую храбрую душу? Хмммм…. Согласен!
Салимьян. Да нет, а за деньги. Я вот воевал в Чечне, кое-что заработал. Этого должно хватить! Марьям, принеси-ка мой вещмешок.
Лисс. Ну, не уверен, что у тебя есть столько денег! Знаешь, сколько предлагают мне за мой пай? Так что аргумент у тебя должен быть очень весом!
Марьям приносит вещмешок.
Салимьян вытаскивает оттуда деньги и автомат Калашникова. Эффектно будет, если он соберет его из частей.
Салимьян. Вот мой аргумент, самый главный. Ты что, думаешь, я так легко отдам тебе землю, за которую мои деды и прадеды пролили столько крови? У нас есть такая пословица — чем зря пропадать, выстрели! Так что ни земли, ни отца ты не получишь!
Лисс. Ну что тебе сказать? Меня ведь не напугаешь, я бессмертен.
Салимьян. Но тебе будет очень и очень больно! Это я тебе гарантирую… И вся твоя свора тоже разбежится. Придется искать новых менеджеров. А это очень большие убытки.
Лисс. Да, уж убытки будут большие. Да и с автоматом Калашникова я тоже знаком… Ну да ладно. Ведь жизнь кончается, так даже интереснее! Игра продолжается! Я приду завтра, а там посмотрим!
Салимьян делает знак. Марьям выхватывает документы у Неизвестного.
Лисс. Бай-бай! Я подожду!!!
Идет к выходу. Свита за ним. Неизвестный стоит, не двигается.
Лисс. Ну ты что там, застрял?
Неизвестный. Отпустите меня. Не хочу больше с вами… (плачет).
Лисс. Ишь чего захотел. Что, решил, я слабину дал? А ну пошел! Не надо было договор со мной заключать, а теперь поздно! Пошел, пшел!
Неизвестный. К маме хочу, домой хочу. Нет, нет!
Варакия(появляется). Стой, стой!
Лисс. О, мадам, ради вас что угодно! Варакия. Голос, голос сына моего, Мурзагильде послышался мне! Кто сейчас кричал?
Зайнулла. Вот этот, помятый кричал (показывает на Неизвестного). Но ведь он не поход на сына нашего…
Варакия(Неизвестному). Как тебя зовут?
Неизвестный. Не знаю. Не помню.
Зайнулла. Оставь его, он продал душу Иблису.
Варакия. Мать не обманешь, он это, он! (Лису). Оставь его, мою, мою душу возьми! Только верни моего сына! Мурзагильде(плачет).
Лисс. Не возьму.
Варакия. Почему?
Лисс. Она и так моя. Недолго тебе, старая, осталось людей травить фальшивой водкой! В ад пойдешь, понимаешь?
Варакия. Нет, нет! Никогда, больше никогда к этой водке не прикоснусь, человека не обижу! О Аллах! О Раббым!
Лисс (Неизвестному). Пошли, нечего здесь ломать комедию! (остальным, игриво). А вас я буду ждать! Грешите, друзья мои! Грешите!
Нечеловеческая сила уносит Неизвестного за кулисы.
Салимьян. Жди, жди! Не дождешься! У меня еще сын есть. И еще будут. Я им накажу. Я их научу землю любить.
Сцена одиннадцатая
Входит Юлдшабай.
Юлдаш. А что это за гром тут был. А? Что случилось? Неужели я опять опоздал? Эх, никогда не смогу я стать хорошим журналистом, ни о чем хорошем рассказать и не смогу!
Вафа. Сможешь, cынок. Сможешь! (вытаскивает из-за пазухи тетрадку). Вот возьми, напиши по ней повесть.
Юлдаш. А что это такое?
Вафа. Это мои дневники, я вел их в партизанcком отряде «Высокие Татры» в Чехословакии.
Юлдаш. Не понял…
Вафа. А что тут понимать? Я воевал там, в 44–45 годах. Там и победу встретил. Это там меня звали Василий Михайлович.
Юлдаш. Так это вы тот герой, которого я так искал!
Вафа. Какой же я герой? Просто делал свое дело.
Юлдаш. Нет, вы герой, герой! Я напишу о вас повесть! Напишу обязательно! Все о вас узнают! (Убегает).
Варакия. И куда это журналисты все время торопятся? Даже чаю не попил!
Вафа. Видно, надо рассказывать о своей жизни, о том, что в душе твориться. Видно, судьба наша такова!
Зайнулла. Что же это я теперь, так и остался без машины и квартиры в городе? А ты где жить будешь? Эх, ведь плыло прямо в руки!
Салимьян. Эх, отец. Земля есть, не пропадем. Я ведь все думал, как жить, как жить. А сейчас вижу- нет ничего кроме родных, кроме родины своей. Пришла пора мне вернуться домой. Марьям, позови Урала.
Марьям приводит Урала.
Салимьян (смущенно). Урал, ты… это… больше не называй себя майор улы.
Урал. Почему?
Салимьян. Потому что твой отец полковник. И ты, получается, сын полковника.
Урал. А как же мой отец полковник, если он майор?
Салимьян. Вот видишь, на погонах моих три звезды? Что это значит?
Урал. Полковник.
Салимьян. У кого такие погоны, тот полковник. Их ношу я. А я твой отец. Поэтому и получаешься ты сын полковника.
Урал. Так это ты мой отец? Разве ты не умер?
Салимьян. Я ожил.
Урал. А чем же ты мне это докажешь?
Салимьян. Сынок, жизнью своей докажу, все своей жизнью! (обнимает его). Марьям, простишь ли ты меня?
Марьям. Давно тебя простила, давно!
Салимьян. Будешь ли жить со мной, БУДЕТ ЛИ У НАС СЕМЬЯ?
Марьям. Да, да! Только живи! Я рожу тебе пятерых сыновей, только живи!
Урал. Мама, лучше десятерых! Тогда мы сделаем команду и наконец выиграем чемпионат мира по футболу!
Зайнулла. Если уж мы монголам задницу надрали, Гитлеру сделали Капут, неужели мы сдадимся теперь? Да ни за что! Никогда!
Вафа. Все у нас сладится!
Варакия. Как же мне жить, как?
Урал. Ну вот, поругались — еще роднее стали!
Смех.
Варакия. Эх, сынок! Какую судьбу ты для себя выбрал! (всем) Ну, мы сегодня чай попьем или нет? Давайте чай пить!
Радостные, все садятся пить чай.
Эпилог
Раннее утро. Появляется Вафа. Он садится за письменный стол, включает лампу, достает тетради и начинает их сосредоточенно проверять.
Голос. Вот уже двадцать лет, как я на пенсии. Но все также встаю с петухами, пью крепкий чай, как его заваривала моя покойная жена, и сажусь проверять тетради моих учеников. Меня часто спрашивают, зачем ты это делаешь, зачем копаешься в прошлом, ведь все твои ученики уже давным-давно стали самостоятельными людьми, живут своей жизнью, у всех свои семьи, свое хозяйство, а некоторые уже успели отойти в мир иной. Так зачем тебе, Старик, все эти школьные тетради, зачем в сотый раз проверять их сочинения? Скажу честно — я не знаю, что им ответить. Я не знаю, зачем все это делаю. Не знаю.…
Вафа роняет голову на стол.
Занавес.
Лис. В обмен на такую храбрую душу? Хмммм…. Согласен!
Салимьян. Да нет, а за деньги. Я вот воевал в Чечне, кое-что заработал. Этого должно хватить! Марьям, принеси-ка мой вещмешок.
Лисс. Ну, не уверен, что у тебя есть столько денег! Знаешь, сколько предлагают мне за мой пай? Так что аргумент у тебя должен быть очень весом!
Марьям приносит вещмешок.
Салимьян вытаскивает оттуда деньги и автомат Калашникова. Эффектно будет, если он соберет его из частей.
Салимьян. Вот мой аргумент, самый главный. Ты что, думаешь, я так легко отдам тебе землю, за которую мои деды и прадеды пролили столько крови? У нас есть такая пословица — чем зря пропадать, выстрели! Так что ни земли, ни отца ты не получишь!
Лисс. Ну что тебе сказать? Меня ведь не напугаешь, я бессмертен.
Салимьян. Но тебе будет очень и очень больно! Это я тебе гарантирую… И вся твоя свора тоже разбежится. Придется искать новых менеджеров. А это очень большие убытки.
Лисс. Да, уж убытки будут большие. Да и с автоматом Калашникова я тоже знаком… Ну да ладно. Ведь жизнь кончается, так даже интереснее! Игра продолжается! Я приду завтра, а там посмотрим!
Салимьян делает знак. Марьям выхватывает документы у Неизвестного.
Лисс. Бай-бай! Я подожду!!!
Идет к выходу. Свита за ним. Неизвестный стоит, не двигается.
Лисс. Ну ты что там, застрял?
Неизвестный. Отпустите меня. Не хочу больше с вами… (плачет).
Лисс. Ишь чего захотел. Что, решил, я слабину дал? А ну пошел! Не надо было договор со мной заключать, а теперь поздно! Пошел, пшел!
Неизвестный. К маме хочу, домой хочу. Нет, нет!
Варакия(появляется). Стой, стой!
Лисс. О, мадам, ради вас что угодно! Варакия. Голос, голос сына моего, Мурзагильде послышался мне! Кто сейчас кричал?
Зайнулла. Вот этот, помятый кричал (показывает на Неизвестного). Но ведь он не поход на сына нашего…
Варакия(Неизвестному). Как тебя зовут?
Неизвестный. Не знаю. Не помню.
Зайнулла. Оставь его, он продал душу Иблису.
Варакия. Мать не обманешь, он это, он! (Лису). Оставь его, мою, мою душу возьми! Только верни моего сына! Мурзагильде(плачет).
Лисс. Не возьму.
Варакия. Почему?
Лисс. Она и так моя. Недолго тебе, старая, осталось людей травить фальшивой водкой! В ад пойдешь, понимаешь?
Варакия. Нет, нет! Никогда, больше никогда к этой водке не прикоснусь, человека не обижу! О Аллах! О Раббым!
Лисс (Неизвестному). Пошли, нечего здесь ломать комедию! (остальным, игриво). А вас я буду ждать! Грешите, друзья мои! Грешите!
Нечеловеческая сила уносит Неизвестного за кулисы.
Салимьян. Жди, жди! Не дождешься! У меня еще сын есть. И еще будут. Я им накажу. Я их научу землю любить.
Сцена одиннадцатая
Входит Юлдшабай.
Юлдаш. А что это за гром тут был. А? Что случилось? Неужели я опять опоздал? Эх, никогда не смогу я стать хорошим журналистом, ни о чем хорошем рассказать и не смогу!
Вафа. Сможешь, cынок. Сможешь! (вытаскивает из-за пазухи тетрадку). Вот возьми, напиши по ней повесть.
Юлдаш. А что это такое?
Вафа. Это мои дневники, я вел их в партизанcком отряде «Высокие Татры» в Чехословакии.
Юлдаш. Не понял…
Вафа. А что тут понимать? Я воевал там, в 44–45 годах. Там и победу встретил. Это там меня звали Василий Михайлович.
Юлдаш. Так это вы тот герой, которого я так искал!
Вафа. Какой же я герой? Просто делал свое дело.
Юлдаш. Нет, вы герой, герой! Я напишу о вас повесть! Напишу обязательно! Все о вас узнают! (Убегает).
Варакия. И куда это журналисты все время торопятся? Даже чаю не попил!
Вафа. Видно, надо рассказывать о своей жизни, о том, что в душе твориться. Видно, судьба наша такова!
Зайнулла. Что же это я теперь, так и остался без машины и квартиры в городе? А ты где жить будешь? Эх, ведь плыло прямо в руки!
Салимьян. Эх, отец. Земля есть, не пропадем. Я ведь все думал, как жить, как жить. А сейчас вижу- нет ничего кроме родных, кроме родины своей. Пришла пора мне вернуться домой. Марьям, позови Урала.
Марьям приводит Урала.
Салимьян (смущенно). Урал, ты… это… больше не называй себя майор улы.
Урал. Почему?
Салимьян. Потому что твой отец полковник. И ты, получается, сын полковника.
Урал. А как же мой отец полковник, если он майор?
Салимьян. Вот видишь, на погонах моих три звезды? Что это значит?
Урал. Полковник.
Салимьян. У кого такие погоны, тот полковник. Их ношу я. А я твой отец. Поэтому и получаешься ты сын полковника.
Урал. Так это ты мой отец? Разве ты не умер?
Салимьян. Я ожил.
Урал. А чем же ты мне это докажешь?
Салимьян. Сынок, жизнью своей докажу, все своей жизнью! (обнимает его). Марьям, простишь ли ты меня?
Марьям. Давно тебя простила, давно!
Салимьян. Будешь ли жить со мной, БУДЕТ ЛИ У НАС СЕМЬЯ?
Марьям. Да, да! Только живи! Я рожу тебе пятерых сыновей, только живи!
Урал. Мама, лучше десятерых! Тогда мы сделаем команду и наконец выиграем чемпионат мира по футболу!
Зайнулла. Если уж мы монголам задницу надрали, Гитлеру сделали Капут, неужели мы сдадимся теперь? Да ни за что! Никогда!
Вафа. Все у нас сладится!
Варакия. Как же мне жить, как?
Урал. Ну вот, поругались — еще роднее стали!
Смех.
Варакия. Эх, сынок! Какую судьбу ты для себя выбрал! (всем) Ну, мы сегодня чай попьем или нет? Давайте чай пить!
Радостные, все садятся пить чай.
Эпилог
Раннее утро. Появляется Вафа. Он садится за письменный стол, включает лампу, достает тетради и начинает их сосредоточенно проверять.
Голос. Вот уже двадцать лет, как я на пенсии. Но все также встаю с петухами, пью крепкий чай, как его заваривала моя покойная жена, и сажусь проверять тетради моих учеников. Меня часто спрашивают, зачем ты это делаешь, зачем копаешься в прошлом, ведь все твои ученики уже давным-давно стали самостоятельными людьми, живут своей жизнью, у всех свои семьи, свое хозяйство, а некоторые уже успели отойти в мир иной. Так зачем тебе, Старик, все эти школьные тетради, зачем в сотый раз проверять их сочинения? Скажу честно — я не знаю, что им ответить. Я не знаю, зачем все это делаю. Не знаю.…
Вафа роняет голову на стол.
Занавес.