Гогенадзе — из пистолета Макарова, а Аламазова — из малокалиберки, и при разных обстоятельствах, почерк все-таки схож: у обоих забрали деньги и документы, нападение было совершено поздно вечером, когда людей на улицах почти не было.

Миновали Успенское — утопающий в зелени дачный городок с прямыми, ухоженными улицами, с аккуратными домиками, огороженными крашенными заборами из штакетника, меж которых появились и двух — трехэтажные дворцы, никак не вписывающиеся в давно сложившийся простенький архитектурный стиль сельской местности. А за Москвою-рекою, прямо на лесных опушках, где Виктор Петрович совсем недавно собирал грибы, выросли высоченные сказочные терема из бруса и красного кирпича с островерхими куполами и просторными балконами, огороженные железобетонными заборами с натянутой поверх колючей проволокой — такие терема и самым знатным князьям ранее не снились. Новые русские, как называют современных бизнесменов, прочно врастают в российскую землю, хотя, если заглянуть в их родословную, они такие же русские, как Виктор Петрович инопланетянин… Еще на Дальнем Востоке Полуэктов познакомился с ними. Тогда предпринимательство только начиналось, и оборотистые люди сразу кинулись в дело, где можно было отхватить солидный куш. Некто Семенов — истинно русская фамилия, — работник местного издательства, выбил себе право на издание художественной литературы, стал так называемым председателем малого предприятия. Залежи сахалинской бумаги, стоившей тогда копейки, позволили ему издавать более десятка переводных книг мастеров детективного жанра, пользующихся спросом. За два года Семенов стал одним из богатейших людей Дальневосточного края. Он вел уже переговоры с местным начальством об открытии своего издательства, о закупке в Японии типографских машин. И вдруг его предпринимательскую карьеру оборвала пуля.

Расследование убийства поручили Полуэктову. Виктор Петрович вычислил убийцу довольно быстро, им оказался его же партнер, чуть ли не лучший друг; а вот выяснить, кто такой сам Семенов, откуда он родом, кто его родители и какова его настоящая фамилия, оказалось делом безнадежным — следы терялись на Кавказе…

Теперь, чтобы получить патент на право торговать или открывать свое малое предприятие, не надо менять национальность и фамилию, были бы деньги, а откуда они, мало кого интересует, кроме разве что органов правопорядка. Да и им частенько высшее начальство грозит пальчиком: без явных доказательств преступного обогащения не имеете права «шить дело». А какие еще нужны явные доказательства, когда человеку тридцать, нигде еще толком не работал, а уже скупает магазины, офисы, вкладывает в дело миллионы. Богатого наследства не получал, родственников за границей не имеет, клада не находил…

Да, тяжелые времена для органов правопорядка настали. Да и не только для них…

— Красиво у нас, — прервал думы Полуэктова водитель — сержант Петропавловский из Звенигородского районного отдела милиции, посланный специально в Москву за следователем по особо важным делам.

— Красиво, — согласился Полуэктов и глубоко вздохнул. — Только что ж вы так хреново работаете, что людей, как мух, убивать стали?

— Так разве это ж люди? — озорно усмехнулся сержант. — Нувориши. Никак наворованное между собой не поделят.

— Ты так думаешь?

— А как же еще?.. Тут телеграфному столбу ясно. Посмотрите кого убили: председателя акционерного общества, владельца трех магазинов, председателя рыболовецкого кооператива — самых богатых людей нашего города. Кому они мешали? Только своим конкурентам.

— Если так считает и твое начальство, что ж они так долго преступников найти не могут?

— Это вы у них спросите, — откровенно насмешливо бросил Петропавловский и глянул на следователя по особо важным делам независимо, с вызовом: посмотрим, мол, как вы быстро справитесь с делом.

Сержанту чуть более тридцати. Чернобровый, черноглазый и чуб, как у истинного украинского казака — волнистый, густой, локоном спадающий из-под фуражки к левой брови. Красавец, хоть портрет пиши. И выправка гусарская, лихая посадка головы, широкие плечи, тонкая талия… По брошенным фразам, чувствуется, не глуп. Держится как с равным. Начальник горотдела милиции, разговаривая с Полуэктовым по телефону, охарактеризовал водителя коротко: «С ним можешь никаких бандитов не бояться — владеет в совершенстве самбо, карате, тренирует наших оперативников».

Захвалили, наверное, сержанта, никакого почтения к старшим по возрасту и по положению… Хотя сами во всем виноваты, нетребовательно относились к воспитанию молодежи… Но чем-то сержант нравился Полуэктову, неплохо бы себе иметь такого водителя, способного в трудной ситуации защитить своего начальника. А обстановка ныне такая, что без телохранителя на мало-мальски ответственной должности стало небезопасно. И ведет машину играючи, стремительно обгоняя попутные, ловко маневрируя меж выбоин на асфальте.

— Давно служишь в милиции? — поинтересовался Полуэктов.

— В декабре буду юбилей отмечать — десять лет, — с гордостью ответил Петропавловский.

— А что ж в сержантах застрял? Можно было в академию, в высшую следовательскую школу поступить.

— Не получилось. Я семь лет на Дальнем Востоке кантовал, там не до этого было.

— Выходит, земляки. Я тоже после университета там работал. В Хабаровске. А ты где?

— В Уссурийске. Замечательный городок. Тоже зеленый, тихий, а девчата там!.. — сержант даже глаза закрыл.

— Еще холостякуешь?

— Какое там, — вздохнул сержант. — Старший сын в третий класс перешел. И младшему скоро три исполнится. Так что учиться некогда. Да и водительская профессия вполне устраивает меня. Люблю машины, погони, стрельбу. Романтика! — рассмеялся он.

— А пулю поймать не боишься?

— А я об этом не думаю. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. И пусть лучше враги наши погибают, а не мы.

— Ты, говорят, восточными видами борьбы владеешь?

— Есть маленько. В Уссурийске один кореец меня научил. Вот то мастер был! Руки и ноги, когда работал, невидимыми становились, и отразить удары было невозможно.

— У тебя так не получается?

— Не всегда. Надо каждый день тренироваться, а тут то дежурство, то другие дела, вот дом решил себе построить — казенную квартиру не дождешься.

— Строиться ныне нелегко, — посочувствовал Полуэктов.

— Да уж, — согласился Петропавловский. — Спасибо родители помогают, жена подрабатывает. Да и наше начальство не обижает: за тренерскую работу подбрасывает, техникой выручает, — сержант словно что-то вспомнил, замолчал и