позволяло ему его состояние. Но на его пути, словно из-под земли, появился оборотень. Неоднократно раненый и истекающий кровью Аруш сделал единственный бросок, окончившийся на горле демона. Джэнхан’гаш хрипел и пытался сбросить с себя уже списанного со счетов противника. Когти оставшейся руки пробороздили глубокие раны на боку оборотня и продолжали рвать его тело. Аруш только сильнее сжимал челюсти, последним усилием вонзая когти в грудь демона.
С каждой секундой, что оборотень висел на шее Джэнхан’гаша, тот терял силы и вскоре рухнул, сперва на колени, а затем завалился на бок. Аруш так и не разжал зубы, и хрипы и рычание вскоре стали стихать, а спустя пару минут и вовсе сошли на нет. На орудийной палубе воцарилась тишина.
Оставшись без командиров, остатки работорговцев сгрудились на баке, где их быстро и деловито разоружили. Хотя некоторые горячие головы и предлагали пустить их рыбам на корм, но губернатор все решила по-своему. И сейчас их связывали и отправляли в трюм «Скромницы» с целью отправить на самые тяжелые работы.
Когда дым все-таки рассеялся, командор в сопровождении фьери и сами оставшиеся в живых скарцени спустились вниз. Очаги возгораний были потушены, и перед их глазами предстало поле боя с демоном.
– Такое ощущение, что здесь порезвилась стая обкурившихся н’хага обезьян, – заметила эльфийка.
Развороченная палуба, мертвые тела, лужи черной и обычной крови и посреди всей этой вакханалии – обезображенное тело демона, на горле которого сжал челюсти некто, быстро превращавшийся в обнаженного мужчину.
– Клянусь Морским Отцом! – потрясенно произнес прихрамывающий Рубио. После поединка с Обайо он морщился, держась за пропитавшуюся кровью повязку на боку, и заметно подволакивал правую ногу. – Что здесь произошло?! Кто это? – он указал на тело мужчины со следами страшных ран.
– Это оборотень! – едва вымолвил эльф и снова закашлялся.
– Но… откуда он тут взялся?
Флозерин только пожал плечами:
– Откуда я знаю. Но он спас нам всем жизнь, это точно…
– Это мой друг, – безжизненным голосом произнесла Саломея, про которую в горячке боя все успели порядком подзабыть. – Мой лучший друг.
Девушка подошла к телу, ничуть не смущаясь его посмертной наготы и опустившись рядом с ним на колени, закрыла лицо ладонями, из-под которых тотчас закапали слезы.
– М-да, – протянула фьери. – Как необычно и печально. Но очень по-человечески.
Тело Аруша, завернутое в парусину, лежало в трюме «Скромницы». Фьери наложила на него чары, предохраняющие от разложения, по просьбе Саломеи, наотрез отказавшейся выбрасывать его за борт. Обратный путь занял гораздо больше времени из-за того, что поврежденный «Ярость Айранга» не мог развить прежнюю скорость. Команда занималась поверхностным ремонтом повреждений на обоих кораблях, предвкушая скорый дележ добычи. Тело демона в тот же день было выброшено за борт вместе с телом его хозяина, но следы его крови матросы так и не смогли отмыть, как ни старались. Фьери вместе с капитанами держала совет. В основном пираты пытались вытрясти из изворотливой Пиррэ ун-Халлис больше денег. Но та была, словно морская змея, – и не удержишь, и выпустить боязно: а ну как укусит. В конце концов, обе стороны пришли к соглашению – корабль доставался городской казне, а пираты получали оговоренную сумму плюс трофеи. В общем, все были довольны и счастливы, за исключением одной Саломеи, все дни проводившей либо в каюте, либо у тела погибшего оборотня.
Медесса внешне никак не выказала радости от возвращения всей компании. Фьери прямо на пирсах атаковала толпа чиновников и послов, так что в отсутствие Шибуми, над ранами которого она хлопотала во время плавания, возглавить отряд ее телохранителей она попросила Флозерина. И тут же об этом пожалела… Неизвестно, когда эльф сумел вступить в преступный сговор со скарцени, но едва вся кавалькада спустилась по трапу на причал, весь отряд обнажил оружие и с самым кровожадным видом устремился на прорыв. Приняв это за чистую монету, вся чиновничья братия едва не попрыгала в воду, а у самой фьери чуть не случился сердечный приступ. Но все обошлось. Дома эльф обнаружил вернувшуюся Милли и прибранное жилище, что действовало на Флозерина прямо таки умиротворяющее. Но не успел он стянуть сапоги, как в дверь настойчиво постучали: – Не открывай, ради всех святых! – всполошился он. – Еще одну такую историю я не переживу! Но заметив ничего не понимающий взгляд своей домоправительницы, эльф как-то сразу скис и вяло махнул рукой: – Ладно, открывай, но скажи, что я умер от нервного истощения несколько минут назад. И ничего не перепутай! Милли вышла с ничего непонимающим видом, но через миг от дверей донесся ее голос, советующий кому-то отправляться в совсем уж неприглядные дали. Когда она вновь зашла на кухню, ее лицо выражало крайнюю степень удивления: – Какой-то рыжий недомерок пытался позвать тебя к своей госпоже, эльф. Ничего не хочешь мне рассказать?! – А что ты ему ответила? – решил все-таки поинтересоваться Флозерин, уже чувствуя приближающуюся бурю. Один такой недомерок был ему хорошо известен. – Отправила вместе с его госпожой, с наилучшими пожеланиями от твоего имени. – Ч-что ты сделала?!– едва сумел выговорить эльф, когда до него дошел смысл сказанного. – Теперь готовься к обороне, фьери от нас оставит только пепелище. И то если нам повезет. Так и произошло. Спустя час под окнами дома на улице Костоправов раздалось громоподобное: – Выходи эльф! Выходи и умри как мужчина, если ты им еще остался. – Вот так всегда! – вздохнул Флозерин. – Все самое плохое начинается с приходом гостей.
Тело Аруша, завернутое в парусину, лежало в трюме «Скромницы». Фьери наложила на него чары, предохраняющие от разложения, по просьбе Саломеи, наотрез отказавшейся выбрасывать его за борт. Обратный путь занял гораздо больше времени из-за того, что поврежденный «Ярость Айранга» не мог развить прежнюю скорость. Команда занималась поверхностным ремонтом повреждений на обоих кораблях, предвкушая скорый дележ добычи. Тело демона в тот же день было выброшено за борт вместе с телом его хозяина, но следы его крови матросы так и не смогли отмыть, как ни старались. Фьери вместе с капитанами держала совет. В основном пираты пытались вытрясти из изворотливой Пиррэ ун-Халлис больше денег. Но та была, словно морская змея, – и не удержишь, и выпустить боязно: а ну как укусит. В конце концов, обе стороны пришли к соглашению – корабль доставался городской казне, а пираты получали оговоренную сумму плюс трофеи. В общем, все были довольны и счастливы, за исключением одной Саломеи, все дни проводившей либо в каюте, либо у тела погибшего оборотня.
Эпилог
Медесса внешне никак не выказала радости от возвращения всей компании. Фьери прямо на пирсах атаковала толпа чиновников и послов, так что в отсутствие Шибуми, над ранами которого она хлопотала во время плавания, возглавить отряд ее телохранителей она попросила Флозерина. И тут же об этом пожалела… Неизвестно, когда эльф сумел вступить в преступный сговор со скарцени, но едва вся кавалькада спустилась по трапу на причал, весь отряд обнажил оружие и с самым кровожадным видом устремился на прорыв. Приняв это за чистую монету, вся чиновничья братия едва не попрыгала в воду, а у самой фьери чуть не случился сердечный приступ. Но все обошлось. Дома эльф обнаружил вернувшуюся Милли и прибранное жилище, что действовало на Флозерина прямо таки умиротворяющее. Но не успел он стянуть сапоги, как в дверь настойчиво постучали: – Не открывай, ради всех святых! – всполошился он. – Еще одну такую историю я не переживу! Но заметив ничего не понимающий взгляд своей домоправительницы, эльф как-то сразу скис и вяло махнул рукой: – Ладно, открывай, но скажи, что я умер от нервного истощения несколько минут назад. И ничего не перепутай! Милли вышла с ничего непонимающим видом, но через миг от дверей донесся ее голос, советующий кому-то отправляться в совсем уж неприглядные дали. Когда она вновь зашла на кухню, ее лицо выражало крайнюю степень удивления: – Какой-то рыжий недомерок пытался позвать тебя к своей госпоже, эльф. Ничего не хочешь мне рассказать?! – А что ты ему ответила? – решил все-таки поинтересоваться Флозерин, уже чувствуя приближающуюся бурю. Один такой недомерок был ему хорошо известен. – Отправила вместе с его госпожой, с наилучшими пожеланиями от твоего имени. – Ч-что ты сделала?!– едва сумел выговорить эльф, когда до него дошел смысл сказанного. – Теперь готовься к обороне, фьери от нас оставит только пепелище. И то если нам повезет. Так и произошло. Спустя час под окнами дома на улице Костоправов раздалось громоподобное: – Выходи эльф! Выходи и умри как мужчина, если ты им еще остался. – Вот так всегда! – вздохнул Флозерин. – Все самое плохое начинается с приходом гостей.