Директор обратился к надзирателю:

— Что вы предлагаете, мсье надзиратель? Вызвать их родственников? Совершенно очевидно, что так больше продолжаться не может.

Словно озадаченный антрополог, он задумчиво разглядывал двух сообщников.

— Послушайте, Шайю, — сказал он, — не хотите ли вы объяснить мне, почему мадемуазель Шателье без конца приходится наказывать вас?

— Хочет достать меня, — прошептал Люсьен.

Директор так и подскочил.

— Что это еще за хулиганский жаргон?

А Люсьен вдруг и в самом деле ощутил себя хулиганом. Вот это да! Он окаменел, задыхаясь от мучительно сдерживаемого безумного хохота. «Да что это со мной? Да что это со мной?» — мысленно твердил он словно в тумане.

— Могли бы и ответить, Шайю.

Верный Эрве тут же поспешил на помощь другу:

— Она нас не любит.

Его вмешательство в какой-то мере вернуло Люсьену самообладание. Он глубоко вздохнул и с трудом пробормотал:

— Да, мсье директор. Другие вот тоже… Только им все всегда сходит с рук.

— Ну что ж, для начала вы принесете извинения своему преподавателю. А затем мы примем необходимые меры.

Он нажал на кнопку селектора.

— Мадам Бошан, пригласите, пожалуйста, мадемуазель Шателье.

Люсьен с Эрве удрученно взглянули друг на друга. Мадемуазель Шателье присела на краешек кресла.

— Шайю, — приказал директор, — извинитесь, как подобает воспитанному мальчику, каким вам надлежит быть. Ну же!

— Что я должен сказать? — став пунцовым, пробормотал Люсьен с ненавистью в сердце.

— Прошу вас принять мои извинения…

— Извините…

— Нет. Прошу вас принять мои извинения…

Мадемуазель Шателье опустила голову, словно ощущала за собой какую-то вину.

— Прошу вас… — начал Люсьен.

Слова никак не хотели сходить с языка. Голос его дрожал от унижения.

— …принять мои извинения, — разом выпалил он.

— Теперь ваша очередь, Корбино.

Эрве в ярости переступал с ноги на ногу.

— В чем дело? Вы слышите меня? — повысил голос директор.

Закрыв глаза, Эрве промямлил, точно малый ребенок:

— Прошу вас принять мои извинения…

И мысленно добавил: «…гадина».

— А теперь ступайте оба, — продолжал директор. — Скоро вы обо мне услышите. Мсье надзиратель, проводите их, пожалуйста, в класс… А вас, мадемуазель Шателье, я попрошу остаться.

Пока пленники удалялись под надежной охраной, он не шелохнулся, старательно продумывая выражения.

— Мадемуазель Шателье, — начал он наконец, — вы очень молоды и потому еще очень неопытны. Вы заменили мсье Дютея на праздник Всех Святых, не так ли?.. И если я поручил вам вести старшие классы, то лишь потому, что так сложились обстоятельства. Разумеется, вам было бы проще начать с малышей. Наша профессия очень трудна. Намного труднее, чем принято думать.

Девушка напряженно слушала его с видом провинившейся ученицы. Директор улыбнулся, чтобы подбодрить ее.

— Должен предупредить вас, — продолжал он. — Учитель ни под каким предлогом не должен покидать класс. Представьте себе: а вдруг что-то случится? Попечительский совет не примет ваших доводов. Вся ответственность ляжет на вас и только на вас. Но дело даже не в этом. Речь идет о вашем авторитете, вы о нем подумали? Учитель похож на китайского мандарина, ему ни в коем случае нельзя ронять своего достоинства. Видите ли, авторитет можно сравнить с силой притяжения. Это нечто вроде тяготения, которое помимо нашей воли помогает нам держаться на ногах. Стоит ему исчезнуть, как исчезает и равновесие. Все начнет плавать, словно в кабине космического корабля. Вы меня понимаете?

— Да, — ответила девушка, — но это нелегко. Не знаю, сумею ли я…

— Это придет, поверьте мне. Мы рядом и всегда готовы помочь вам. А теперь поговорим о двух наших весельчаках.

Он вызвал секретаршу.

— Мадам Бошан, принесите, пожалуйста, дела учеников Шайю и Корбино, это третий класс, папка номер 4… Спасибо.

Чуть-чуть заколебавшись, он понизил голос:

— Между нами говоря, нет ли у вас какой-либо особой причины сердиться на молодого Шайю? Он проявил неуважение к вам?

Она, казалось, смутилась и крепко вцепилась в свою сумочку.

— Нет, мсье директор, нет. Но у меня сложилось впечатление, что он психически неуравновешен.

— Ну, ну! Это, пожалуй, слишком сильно сказано. Сейчас поглядим.

Он открыл первую папку и стал медленно читать. «Шайю Люсьен, родился 3 ноября 1961 года в Нанте…»

Подняв голову, он быстро подсчитал.

— Ему, значит, пятнадцать с половиной лет, — сказал он. — Не могу не согласиться с вами, что он не слишком развит, но ведь и остальные не лучше. Этот класс никак не назовешь сливками общества.

Снова открыв дело, он пробежал глазами несколько строчек.

— Его семейное положение незавидно, — подвел он итог. — Отец — врач. Мать умерла четырнадцать лет назад. Вы знали об этом?.. Вот вам совет: когда берете класс, составьте подробную анкету на каждого ученика. Документы находятся в секретариате, и они в полном вашем распоряжении… Доктор Шайю — человек серьезный. Помнится, он несколько раз приходил сюда, чтобы поговорить со мной о сыне. Сами понимаете, у него не хватает времени, чтобы заниматься им. По утрам он в больнице. Я припоминаю, что он ассистент доктора Флоше. Во второй половине дня у него консультации. Затем он выезжает к больным. То есть, иными словами, его никогда нет дома. А раз так, то мальчик неизбежно предоставлен самому себе. Заметьте, он ни в чем не нуждается. Его отец наверняка хорошо зарабатывает. Но деньги — это еще не все. Пятнадцатилетнему подростку требуется любовь, ласка, а в этом отношении, боюсь, что… Правда, у него есть бабушка с материнской стороны, но она живет на Лазурном берегу. Остаются служанки. Думаю, за свою короткую жизнь ему довелось повидать их немало. По сути, он, конечно, несчастный парень. Разумеется, я вовсе не собираюсь защищать его. Я только говорю, что вы ставите нас в затруднительное положение. Если мы решим исключить его, административный совет заартачится. Доктор Шайю здесь далеко не последний человек.

Он помолчал немного, наблюдая за девушкой. Потом продолжал:

— Случай с Корбино тоже не так прост. Корбино чуть постарше. В начале учебного года ему исполнилось шестнадцать лет.

Он заглянул в дело.

— Да, он родился 4 октября 1960 года. Не скрою от вас, мы бы с радостью выставили его вон. Он совершенно не интересуется учебой. Но… но два года назад он потерял отца. Сестра вышла замуж, и теперь мать и зять занимаются гаражом. Иными словами, за ним некому следить. Кроме того, это уже сформировавшийся мужчина; он занимается дзюдо. И даже является чемпионом