убийце.

Я поморщилась при мысли о бедной женщине, лежавшей на полу. Все ее надежды и мечты так жестоко прервались. Несмотря на все, что видела и слышала с тех пор, как прошла Лотерею, я все еще привыкала к реальности, в которой в нашем улье существует такой уровень насилия, и не могла подавить эгоистичную надежду, что не увижу тела.

— Наша цель не пыталась пройти через окружение безопасников, — продолжил Лукас. — Мы полагаем, что цель еще в комплексе, хотя есть возможность, что он нашел выход через вентиляционную систему. Дело за тобой, Эмбер.

Я села на пол, прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Носачи в серых масках были не телепатами, а фальшивкой. Но блеф работал, потому что за ложью скрывалось зерно правды. В улье существовало пять драгоценных истинных телепатов. Я один из них, и пришло время делать мою работу.

Я потянулась разумом, отыскивая мысли убийцы.

Глава 2

Я всегда старалась подобрать слова, чтобы описать вид, звук, ощущение, вкус и запах телепатического видения мира. Это похоже на бесконечную молчаливую тьму с редкими озерцами света — разумами окружающих меня людей; на пребывание в тишине с обрывками разговоров; на прикосновение к предметам от холодного твердого металла до чего-то мягкого и пушистого; на дегустацию самой разной еды или поход в парк, где ветер приносит тебе смешанные ароматы цветов.

Сперва я сориентировалась, пройдя через мысли своей ударной группы, и почувствовала, как они «заострились» от напряжения. Ударники, как и я, прошли в этом году Лотерею. Их тщательно отобрали с помощью последовательности тестов на ментальное и физическое соответствие этой работе. Им импринтировали обширную информацию. Они интенсивно тренировались. Все это помогало, и все же парни, как и я, осознавали, что это первый чрезвычайный рейд, в котором кто-то уже умер. Настроение Адики им тоже не помогало.

Подумав об Адике, я автоматически связалась с его разумом. Острым, словно только что выкованная сталь, и в данный момент раскаленным от гнева. Адика десять лет провел простым ударником и еще семь заместителем, прежде чем получить шанс стать лидером группы при мне. Он провел тысячу чрезвычайных рейдов, и все его инстинкты твердили, что здесь дело может обернуться плохо. Адика беспокоился, что кто-то из его людей пострадает, и испытывал параноидальный страх за своего незаменимого телепата.

Но для его гнева были и другие причины. Он провел вечер с Меган, моим старшим администратором, и они здорово поругались. Под мыслями о нынешнем рейде более глубокие уровни бурлили эмоциями.

«… думал, что все идет так хорошо, но потом она начала на меня кричать. Я понимаю, что она любила мужа, но он мертв. Мы живы и…»

«… В утиль! Если Меган намерена цепляться за прошлом, я найду ту, кто станет жить будущим и…»

Я испытывала разочарование и злость на себя. Почему я так одержима Меган? У меня было полно женщин красивее нее и с такими же чудными ногами. Меня настигает возраст? Мне тридцать четыре и…

Я поняла, что перешла от чтения мыслей Адики к восприятию их как своих собственных, тряхнула головой и поспешно вышла из его разума. Мне не тридцать четыре, а восемнадцать. Я не Адика, а Эмбер.

В утиль! Я снова и снова делаю ту же ошибку. Другие четыре телепата в нашем улье с трудом преодолевали больше пары уровней ниже предвысказанного, наивысшего уровня мозга, где формируются предложения перед тем, как их произнесут вслух. Я отличалась от них и естественным образом работала на более глубоких эмоциональных уровнях, и чаще это бывало слабостью, а не преимуществом. Меня втягивало в эмоции других людей, захватывало их чувствами, словно моими собственными.

Я попыталась стряхнуть остатки жгучего разочарования Адики и собственного раздражения и потянулась дальше в темноту. Здесь ощущалось яркое облако умов — должно быть, ближайший жилой квартал, — а также разумы над и подо мной. Но сейчас мне следовало сосредоточиться на данном уровне улья.

Я постаралась методично прочесать площадь перед собой, двигаясь слева направо, и обнаружила нервную группку из четырех разумов. Безопасники, скрывающиеся за временным барьером.

«…никогда прежде не попадал в такое и не хочу попасть вновь.

Это…

«… теоретически знал, что такие вещи случаются, но не верил, что я…»

«… в утиль! Моя работа — проверять, как люди следуют правилам здоровья и безопасности, удерживать маленьких детей от…»

Я выбралась из их голов и двинулась дальше. Ничего. Ничего.

Ничего. Затем засветился отдельный разум. Один в пустоте.

«…видела меня. Видела меня. Фигура в синем видела меня. Видела меня. Видела меня. Фигура в синем видела меня. Видела меня. Видела…

… вытираю засохшую свернувшуюся кровь с ее горла. Мои пальцы пробегают по ее руке, берут ее ладонь, обводят линию изящных накрашенных ногтей…

… была так холодна. Так красива. Моя идеальная партнерша, которая…»

— Цель обнаружена, — сказала я. — Он в южном конце складского комплекса, сидит, прислонившись спиной к чему-то твердому и грубому. Я недостаточно хорошо понимаю физическое положение, чтобы сказать, в какой он комнате, и для меня слишком темно, чтобы получить какие-то свидетельства из его окружения.

— Эмбер, он прячется в контейнере? — спросил Адика.

— Нет, он в комнате, но там крайне темно.

— Освещение в комнатах включается при движении, — пояснила Николь. — Если нет никаких перемещений в течении пяти минут, оно автоматически сводится к минимуму.

— Думаю, цель уже давно сидит неподвижно, — сказала я. — У меня нет никаких данных о его личности. Верхний уровень мозга застыл от ужаса и постоянно прокручивает тот факт, что безопасник его видел. Ниже он думает об убитой женщине, а не о себе. Он стирает кровь с ее горла. Нет, он вспоминает, как вытирал кровь, гладил ее руку, держал ее ладонь.

— Николь, ты можешь обойти датчики движения и включить там свет? — спросил Лукас.

— Моя команда работает над этим, — ответила Николь.

Большая часть моего разума была с целью, но оставшееся смутно слышало голос Адики, отдающий приказы. Ударная группа разделилась надвое. Охотники двигались к дверям склада. Охранники оставались со мной. Один из них поднял меня и перенес груз моего тела в лучшую оборонительную позицию на случай, если цель прорвется в нашем направлении.