оправиться после случившегося. Мы уже здесь жили, — ответила я. Машина свернула в сторону микрорайона. Теперь оставалось проехать два с половиной километра по отвратительной дороге с кучей ям. Из-за этих ям таксисты драли сумму в три раза больше, чем по городу. Машина мягко ныряла вниз и выныривала из мини-озёр. С двух сторон дороги были густые кусты, которые прятали за собой глубокие канавы с водой. Потом шла полоса поля, за которой начинались с левой стороны гаражи кооператива, а с другой болотистая низина.

— Никогда не знаешь, как повернётся жизнь, — ответил Артём. — Поэтому никого судить не буду.

— Я сама не сужу. У каждого своя жизнь и свой путь.

— А потом раз, и пути пересеклись.

— Или разошлись, — ответила я, подпрыгивая вместе с машиной на кочке.

— Я бы не стал так пессимистично ставить точки, — он бросил на меня быстрый взгляд. Вот только этого не хватало. Ещё ко мне и клеится начал.

— Лучше сразу выставить точками границы, чем кто-то по ошибке их примет за многоточия.

— Границы — это весьма условная вещь. Их при желании можно раздвинуть.

— Когда границы имеют в виде хороших таких заборов в виде детей и мужа, то граница становится нерушимой, — ответила я. Врала, но не боялась, что меня на этой лжи поймают. Пусть мы и жили почти в соседних домах, но друг с другом раньше не встречались. И ещё можем долго не встречаться дальше.

— С одной стороны, жаль, но с другой — это хорошо, когда есть такие крепкие заборы, которые охраняют границу. Остаётся лишь порадоваться и без злого умысла позавидовать, — ответил он. — Вот и приехали.

— Спасибо за спасение жизни, — ответила я. Начала доставать кошелёк с деньгами.

— Оставь, — отмахнулся он.

— Но мы договаривались…

— В такие моменты, когда погода вносит коррективы или случаются непредвиденные ситуации техногенного характера, брать деньги — это наживаться на беде другого человека, — ответил он.

— Спасибо.

— Не за что. На моём месте ты поступила бы также.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю, но думаю, что угадал. А хочешь я тебе грибов дам? У меня их два пакета. Меньше с ними возиться.

— Не надо, — растерялась я. Он же уже вышел из машины. Я последовала следом. Артём открыл дверцу заднего сидения. Достал куртку. Потом открыл багажник.

— Ты же сейчас домой, прежде чем куда-то бежать? — спросил он. Я только кивнула. — Тогда держи. Вот тут яблоки. Здесь грибы. А это малина. Самое лучшее средство от простуды.

— Не надо.

— Сама говоришь, что у тебя дети есть. Лучше с огорода нормальное, чем искусственное и с добавками. Так что держи и не спорь.

Вот тут мне точно стало неудобно. Он же мне ещё банку протёртой облепихи дал, сказав, что у некоторых аллергия, но ягода полезная. Возражений Артём слушать не хотел. Нагрузив меня сумками, весело подмигнул и сел в машину. Только я его и видела. Я его понимала. Когда у нас был большой урожай, сами соседям отдавали овощи и ягоду без задней мысли. Но сейчас всё равно было не по себе. Обманула хорошего человека. От этого было не по себе. Но ничего уже нельзя было вернуть. Как и извиниться. Вздохнув, я пошла домой.

Глава 2

Что было? Что сейчас? Что будет? Такие интересные и любопытные вопросы, на которые нет ответа. Но есть желание эти ответы найти. И вот начинаешь эти ответы искать. Пытаться понять, что произошло не так. Где был поворот, который случайно я пропустила. Может давно пора было свернуть с прямой дороги и поменять свой путь? Или я ещё не доехала до своего пункта назначения? Что было? Почему я так живу? Что на это так повлияло? Не тот техникум? Не та профессия? Почему такое сейчас? Когда нет просвета и есть лишь желание выспаться. Вся жизнь воспринимается каким-то кошмарным сном, в котором нет просвета. Что будет? К чему приведёт моя жизнь? Какой у неё будет итог? Останусь ли я этим итогом довольна или так и буду сожалеть?

Я не знала ответов на эти вопросы. Стояла на кухне и жарила картошку с грибами. От этого по квартире плыли притягательные ароматы. Чай с малиной и яблоками стоял на столе. Нос хлюпал, потому что сегодняшний дождь не прошёл даром. Но болеть было нельзя. Я не могла себе этого позволить. У меня всё было рассчитано. Если проработать в таком режиме два года, то я тогда смогу избавиться от кабалы долгов. Уже как-то проболела полгода. Больше себе такой вольности позволить себе было нельзя. Нужно было работать. Утром почта. Хорошо, что ещё удалось устроиться в районе Завода, который находился в трёх автобусных остановках от моего дома. Почту я разносила по своему району и ездила ещё в Федово. Раньше работала на другом конце города в магазине. Платили больше, но так как я постоянно не успевала на последний автобус, то приходилось ехать до Завода. Там идти три километра по трассе, а потом ещё по нашей «трассе для ралли» тащиться. Фонари к тому времени уже не работали. Поэтому я освещала дорогу с помощью фонаря. Так себе возвращение домой. Страшно, холодно и сил нет, а утром опять на работу. Теперь же я работала в трёх местах, но зато не таскалась по ночам. Почта в первой половине дня, вечером убиралась в магазине, а по выходным ещё ходила в многоэтажке три подъезда прибирать. Не скажу, что это была работа, о которой можно было мечтать, но деньги она приносила. Если были деньги, то значит выплачивались кредиты. Выплачивались вовремя кредиты — никто не звонил по ночам и не угрожал меня в лесу зарыть. Это меня устраивало. Да и на жизнь хватало, что тоже радовало.

— Лора? Чем это ты занимаешься? — Из коридора выплыл Иван, гражданский муж Рады. Я его терпеть не могла. Слащавый тип, который был помешан на своей фигуре и внешности. Они вместе работали в фитнес-центре. Он там был тренером по плаванью. Рада работала администратором. Как-то быстро он переехал к нам. Ивану деваться было некуда. После трёх браков, от которых у него было пятеро детей, недвижимости, машины и денег у него не было. Он жил за счёт Рады, но сестрёнка, похоже, его любила. Иначе мне сложно было понять, чем она его так привлекла.

— Разве не видно? — спросила я. Он попытался обнять меня за плечи, но я увернулась. Иван лез постоянно. Он говорил, что это такая черта характера. Я же считала, что это вторжение в моё личное пространство, куда я его точно не звала.

— Какая ты вредная сегодня, — ответил он, беря яблоко со стола. — К тому же картошку жарить — это себя не уважать. В ней много крахмала.

— Нормально, — ответила я, стараясь его не упускать из вида, чтоб он не начал руки распускать. — Рада сегодня в вечернюю смену?

— Да. А я тут один тоскую. Может составишь компанию? Кино посмотрим, — предложил он. При этом растянул губы