в шишку на голове, а несколько прядей спускаются до ключиц. Красивая. Даром что несчастная.

Первым заговорить рискнул Сэм:

— Только не нервничай, ладно?

Аллата вздергивает бровь, но жест скорее больше машинальный, похожий на мышечный спазм, чем реально говорящий о заинтересованности.

— Ваше «только не нервничай» уже заставляет нервничать, — прохладно говорит Аллата. — Прошлое ваше «только не нервничай» я слышала, когда с помощью истерики вытащила из вас информацию, что Дин продал душу демону. Поэтому давайте без «только не нервничай», что вы натворили?

Братья не ответили. Они переглянулись, а потом посмотрели куда-то поверх головы Аллаты. Девушка непонятливо нахмурилась.

— Спасибо, что ухаживала за машиной. Хотя Дин все еще называет ее развалюхой.

У Аллата темнеет в глазах, и она едва не заваливается вперед. Дин и Сэм рефлекторно выставляет вперед руки, и они успели бы поймать ее, но вампир быстрее. Бенни хватает ее за плечи, и обеспокоенно смотрит сверху-вниз. Взгляд Аллаты какой-то болезненной, зрачки расширены, а сердце ее замирает.

— Эй, малышка, — зовет Бенни, а сердце девушки внезапно начинает стучать так быстро, что Лафит начинает волноваться. Сэм и Дин, напряженные, замерли перед ними. — Неплохо окрасилась, но давай вернем настоящий цвет.

Бенни исхитряется взять одну прядь, которую Аллата в пучок не собрала, и задумчиво трет пальцами. Аллата внезапно прикрывает глаза и издает высокий, болезненный скулеж, отрицательно мотает головой.

— Мы, пожалуй, поедем, — говорит Сэм, впихивая Дина за руль и быстро обходя машину сам. Фактически, этой фразой он дает большое добро на отношения сестры, а то, что Бенни спас их с Бобби в Чистилище он тоже не забыл. В общем, вампир показал себя хорошим другом, и братское сердце относительно спокойно.

Бенни аккуратно отстраняет Винчестер, «ставя» ее перед собой и крепко держа за плечи, потому что Аллату все еще бьет крупная дрожь. Она закрыла лицо и не издает не единого звука, даже дышит как-то бесшумно. Охотница, что сказать.

— Эй, Лата, — зовет Бенни, убирая одну руку и прикасаясь к рукам девушки. — Все нормально, твои братья вытащили меня.

Аллата издает какой-то надрывистый звук, и Бенни отнимает ее руки от лица. Глаза красные и слезятся, тушь размазалась под глазами. Бенни внимательно смотрит на женщину, которая любила его настолько, что его смерть разрушала ее.

Вампир тяжело вздыхает:

— Когда я с Сэмом попал в ту западню, я попросил передать тебе кое-что. Но он не дал мне договорить. Сэм сказал, что любовные послания передавать не буду, и я сам скажу. Сэм пытался меня вытащить, лишь бы его сестренка не страдала.

Аллата смотрит на него, Бенни внимательно изучает ее реакцию. Слезы беззвучно катятся по ее щекам, но во взгляде появляется какая-то осмысленность. Зрачки все еще расширены, как у любого разумного существа, который смотрит на объект симпатии.

— Но так у меня был шанс, что ты полюбишь кого-то другого, — продолжает Бенни. — А я брата тебе бы никто не заменил. Поэтому я рискнул собой.

Аллата кивает, а потом в ее глазах мелькает осуждение.

— Я бы никогда… — хрипло говорит она, а потом мотает головой.

Бенни продолжает:

— Моя смерть не должна была причинить тебе страдания.

— Она не причинила. Она разрушила меня, Бенни. Да…вот такая неприятность случилась.

Это было потрясающее ощущение — вампир гладил кожу охотницы. У Аллаты будто кровь по венам стала течь иначе. Сердце пропускало удары. Распахнув глаза, она увидела затуманенный взгляд вампира.

— Дурочка моя…

— Твоя?

— Моя. И с этого момента ничья больше.

И целовал Бенни ее столь медленно, чувственно, завораживающе… Аллата осторожно обняла его, будто еще не доверяя реальности и миру. Скользнула ладонями по сильным, рельефным плечам, погладила кожу за ушами. Бенни не делал ничего особенного — осторожно гладил охотницу по спине вдоль позвоночника, обхватывал ладонями лицо и поглаживал скулы, пробежался пальцами по шее, взял за плечи и потянул на себя, заставляя прижаться так близко к нему, на сколько это было возможно.

Следующие месяцы Бенни дает ей пить только воду, сок, чай и кофе с корицей и солью, кормит мясными продуктами, и помогает Аллате Джоане Винчестер жить так, как всегда хотели ее братья. Счастливой и любимой женщиной. Дин и Сэм больше не волнуются.