Кого «его»?

— Другого Эда, — пояснила я. — Доброго, чистого, позитивного. Который не стал бы обижать близких, а поддержал бы родных в столь непростой для всех нас период.

Эд молчал, но даже в темноте я видела, как в его глазах промелькнуло что-то, похожее на искры. Завораживающие и притягательные.

— Знаешь, мне кажется этот Эдмунд ещё живёт где-то. В тебе. Там, глубоко. Но ты сам уже в это не веришь.

Я отвернулась и прикрыла глаза. Гроза не кончилась, дождь ещё стучал по стеклу, карнизу, но грома больше не было слышно. Я чувствовала, как меня прожигает пара темно-карих глаз. Уже засыпая, я повернулась и пробормотала:

— Мне нравится твоя улыбка.

— А мне твой смех.

И тут я уснула, но чувствовала, что на меня продолжает кто-то смотреть, и это был явно не Эдмунд…

========== Кажется, я схожу с ума ==========

— Поиграли, — мрачно подвела я итог, смотря на стекающие по окну капли. Ночная гроза не прекратилась, а наоборот, как мне кажется, только усилилась. В такую погоду не то что играть, на улицу выходить не хотелось. Сью откопала где-то толстый словарь и теперь мучила Питера.

— Гастроваску-лярный, — по слогам произнесла Сьюзен.

Я наклонилась к Эдмунду, который пытался поймать сигнал приёмника.

— Такое ощущение, будто она его обругала, — вполголоса прокомментировала я, и Эд усмехнулся, соглашаясь со мной. Сьюзен же не обратила на нас никакого внимания, продолжая своё занятие.

— Ну же, Питер, — повторила она, —гастроваскулярный.

Питер с самым несчастным видом возвёл глаза к потолку.

— Это… латынь? — неуверенно пробормотал он.

— Верно, — кивнула Сью.

— А в переводе, — Эд вылез из-под приёмника, видно, понимая, что у него ничего не получится, — самая скучная игра.

Мы с Питером фыркнули, а Сью резко захлопнула книгу, которая издала такой звук…

— Как будто десять гирь ударились, — прошептала я Эду и Питеру, глазами указав на книгу. Они синхронно кивнули, соглашаясь с мои замечанием.

— Может, сыграем в прятки? –предложила соскочившая с подоконника Люси.

— Не представляю, как прятки могут быть веселей этого, — я небрежно кивнула на книгу, которая до сих пор лежала на коленях Сью. Кажется, она начинает злиться.

— Питер, ну пожалуйста, — в таких ситуациях главное — не смотреть Люси в глаза, иначе не сможешь устоять. — Ну пожалуйста.

Питер ничего не ответил, и я подумала, что он не согласен, как вдруг…

— Один… два… три…

Улыбка расцвела на лице Люси. Питер встал и подошел к дверному косяку, принимая стандартную позу «водила», а я в то время откинула с колен плед, положила на стол книжку, которую читала, а Сьюзен отложила в сторону словарь.

— Прятки? — спросил Эдмунд то ли с мучительной, то ли небрежней интонацией, однако как и все бросился наутёк. Мы разбежались по разным местам. Я кинулась в противоположную от комнаты сторону, решив спрятаться в «книжном» зале, в котором все было уставлено шкафами с книгами. Пробравшись туда как можно тише, я прикрыла дверь. Немного подумав, я решила закрыть её на задвижку. Да, я такая.

Книги были похожи на те, что была у Сью. Толстые, пыльные, в кожаных переплетах, они создавали ощущение, что ты попал в средневековую библиотеку. Шкафы были из красного дерева, с красивой резьбой, такой красотой сложно не восхититься, особенно мне — человеку, страдающему тягой ко всему старинному, витражному и красивому.

— Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят… — Питер. Я оглянулась на дверь, и тут же у меня за спиной с оглушительным треском что-то упало. Я вскрикнула и резко оглянулась. Одна из книг лежала на полу. Меня бы очень заинтересовал вопрос «Почему она упала?»… если бы не одна странность. Это можно было свалить на ветер, но все окна в доме были плотно закрыты, так что логического объяснения я найти просто не смогла.

Страницы. Они перелистывались сами. Я бы завизжала, но создавалось ощущение, что происходит нечто обычное, повседневное, и это пугало меня ещё больше. Внезапно страница замерла и вернулась назад, как бы это глупо не звучало, и всё прекратилось. Дрожа всем телом и душой, я подошла к открытой книге. Это была какая-то карта. Я взяла книгу — тяжёлая, зараза — и села за стол.

— Одинокие острова… Орландия… Нарния… Кэр-Параваль.

Нарния. Особенно сильно впало в душу. На секунду, всего на секунду, мне показалось, что в доме происходит что-то таинственное, волшебное. Я помотала головой и вновь обратила свой взор на карту. И тут мне снова захотелось кричать. Страницы, шурша, начали бешенно переворачиваться и складываться в объёмную картинку. Ну, знаете, это как согнуть страницы веером, только задействована целая книга. Мне хотелось кричать, убежать из комнаты, но я почему-то сидела и молчала. Что-то не давало мне двинуться с места или открыть рот. А страницы закончили превращаться в оригами. Они сложились в большую, объёмную кошачью голову. Я сразу узнала льва, а он вдруг ожил и пронзительно зарычал.

Я тонко вскрикнула и скинула книгу. Та закрылась и отъехала к шкафу, а я, не теряя больше ни минуты, кинулась прочь из комнаты.

***

Помните комнату с платяным шкафом? Я вот забыла, пока из неё не выбежала запыхавшаяся Люси, крича:

— Всё хорошо! Я здесь! Я вернулась!

Хотя меня это не должно было удивить, после того что я пережила, я последовала за ней. Питер закончил считать и уже искал нас.

— Тихо ты, — зашипел Эдмунд, высунувшийся из-за занавески, — Он идёт сюда!

Поздно. Питер увидел их и усмехнулся. Эд тяжело вздохнул. Я молча вышла и встала около Люси, положив ей руку на плечо.

— Похоже, кто-то разучился играть в прятки, — улыбаясь, подвел итоги Питер.

Я неопределённо пожала плечами. Говорить сейчас не было ни сил, ни желания.

— А вам не интересно, где я была? — недоуменно спросила Люси. На её детском милом личике было написано настоящее удивление вперемешку с радостью. Что же с ней случилось?

— В этом и смысл, — огрызнулся Эдмунд, проигнорировав мой предупреждающий взгляд. — Ты прячешься, а тебя ищут.

— Так я выиграла? — спросила подбежавшая Сьюзен.

— Кажется, Люси надоела эта игра, — решил Питер.

Повисло неловкое молчание. Люси недоумевающе смотрит на братьев и сестру, а