========== Дафна ==========

Драко Малфой — слизеринский принц, как его прозвали его однокурсники (стоит заметить, что гриффиндорцы постоянно делали ошибки в слове «принц», называя его слизеринской индюшкой, но они же глупые, что с них взять). Впрочем, он был даже не принцем. Он был королем. А у каждого царства — в данном случае факультета Слизерин — должна быть королева, раз уж король имеется. И она была.

Дафна — старшая из семьи чистокровных Гринграссов, потомственных слизеринцев. По всеобщему признанию, невообразимая красавица, первая девушка Хогвартса. Толпы поклонников, готовых выстраиваться в бесконечные очереди и закатывать драки, явно поспособствовали развитию и процветанию нарциссизма. Так что внешняя привлекательность уравновешивалась не самым приятным характером. Честолюбивая, своевольная, самовлюбленная, временами наглая и бесконечно гордая. Впрочем, манеры, прививаемые с детства матушкой, настоящей леди, могли послужить маской, скрывающей неприглядность характера. Однако, бесчисленное количество поклонников едва ли обращало на это внимание, когда им улыбались самые обворожительные губки на свете, поигрывая милыми ямочками на щечках, а зеленые глазки озорно полыхали.

Купаясь в лучах внимания самых разнообразных юношей школы, Дафна, как любая уважающая себя девушка, млела только от взгляда одного определенного человека — человека, который не выказывал ей тех знаков внимания, которые она так жаждала. Она была по уши влюблена в Драко Малфоя.

Она была влюблена в его черты лица, изысканные и истинно аристократические, в его белесые волосы, всегда находящиеся в идеальном порядке, в его серебристые, словно мерцающие глаза, в его манеру говорить, растягивая слова… Она любила в нем буквально все, что видела.

Наверное, это произошло на ежегодном благотворительном балу для аристократов несколько лет назад. Кажется, они тогда были на четвертом курсе. Дафна как сейчас помнит то, как Драко уверенным шагом двинулся к ней, только она появилась, опередив кучку успевших было дернуться в сторону девушки кавалеров. Он нежно прикоснулся губами к ее ручке, а потом, сделав комплимент ее неотразимому внешнему виду, пригласил на танец. Со стороны это было так, но Дафна, оглядываясь назад, ярче всего представляет в своем сознании его теплые, даже горячие руки на своей талии, его серебристые глаза, в которых она с тех самых пор неустанно тонула, не имея возможности на спасение, блики, играющие в его волосах золотыми переливами от старинных люстр, свисающих громадинами с потолка. До сих пор он виделся ей в неком сиянии каждый раз, стоило ей только обратить на него свой взгляд.

О, бедная девочка. Сколь же она была слепа относительно этого юноши.

***

Дафна, необычайно тихо для себя, сидела в кресле, поджав под себя ноги. Она со всей своей внимательностью наблюдала за каждым движением, за каждым словом, что говорил Драко, сидящего напротив вместе с Забини и Гойлом. Как бы Гринграсс терпеть не могла полнейший идиотизм и отсутствие мозгов у Гойла и беспринципную наглость Забини, но Драко стоил того, чтобы немного потерпеть. К тому же, скоро урок Нумерологии, на который ни один из дружков Драко, к счастью, не ходит, так что Дафне, быть может, удастся улучить минуту наедине с ним. Она не прекращала надеяться на это, а потому терпеливо выжидала, раз за разом прокручивая в своей прелестной белокурой головке то, что собиралась ему сказать.

— А ты что думаешь, Дафна? — раздался голос Драко, так неожиданно встрявший в спектакль, разыгрываемый в фантазии мисс Гринграсс.

— Что-что? — переспросила Дафна, слегка выгнув брови и самую малость улыбнувшись, придав тем самым себе невинности и обаяния. — Кажется, я задумалась и выпала из разговора. Простите, мальчики.

Она окинула юношей взглядом, под которым Гойл явно зарделся от смущения, а потом опустила пушистые ресницы, спрятав взволнованный блеск, вполне способный выдать все ее внутренние переживания от предстоящего разговора, на который она рассчитывала.

— Ничего, ерунда, — отозвался Драко, слегка приподняв уголки губ. — Мы говорили о Браун и Уизли.

— О, до чего же, оказывается, вы, мальчишки, любите сплетничать! — беззлобно воскликнула Дафна, заливаясь звучным смехом, чем вызвала улыбки на лицах юношей, нисколечко не задетых высказыванием блондинки. — Лаванда, на мой взгляд, ведет себя слишком вызывающе по отношению к Уизли. Нельзя же так навязываться парню, даже если он пустоголовый пень. Впрочем, это ее «Бон-Бон» — довольно забавно, хотя и несколько ущербно. Но мне бы, конечно, не хотелось задеть ее чувства, — промурлыкала Гринграсс, наигранно опустив взгляд и прижав ладошки к сердцу для пущего эффекта.

— Сама добродетель, — с неприкрытым сарказмом буркнул Блейз, почти что обжигая девушку взглядом.

— Как всегда права, — с уважением отозвался Драко, игнорируя колкую реплику приятеля.

— Покорно благодарю, — с очаровательной улыбкой ответила Дафна, пытаясь за внешним обаянием скрыть дрогнувший на мгновение голос. Ох, конечно, Драко никогда не уподобится этому Забини. Он уважает ее. Уважает и считается с ней. И даже защищает ее от нападок со стороны своего зловредного приятеля, хотя бы попросту игнорируя их. Зато видели бы вы, как в тот момент раздувались ноздри Блейза от негодования!

Остались считанные минуты до начала урока. Дафна поспешила напомнить об этом Драко. Вопреки своему образу эдакого плохого мальчика-аристократа (довольно необычное сочетание, надо заметить), он довольно требовательно относился по отношению к себе в плане учебы, так что опоздание на урок — совсем не то, чего бы ему хотелось. Он покорно поднялся со своего места, помог принять вертикальное положение Дафне, галантно подав ей руку.

Дорога до кабинета не была короткой, но девушка не была намерена терять ни секунды времени. Только они отошли от гостиной и стали подниматься по лестнице наверх, она, крепко сжимая в руках сумку с учебниками, спросила:

— Драко, ты же помнишь, что скоро нас наконец-то отпустят в Хогсмид? Я просто подумала… — она не закончила предложение, слегка закусив губу, так как попросту не смогла подобрать наиболее верные слова, хотя прокручивала этот момент в своей голове тысячу раз. Просто удивительно, что она может одним взмахом ресниц вскружить голову всему мужскому населению замка, но не ему. Как будто бы что-то в ней перестает работать, стоит ему только оказаться