Татьяна Кривецкая На Марс!

В юности мечталось о дальних странах, о космических путешествиях. Была легка на подъём, любила переезды и перелёты. Моря и острова, леса и горы, старинные города-музеи и мегаполисы: Канберра, Дели, Мос Ква-чжень, Бер Лин-дун… Повидала многое!

А на старости лет уже ничего не хочется. Даже на раздаточный пункт за субпайком тяжело спуститься. Сижу у прозрачной стены и смотрю вниз, как там люди перемещаются вместе с движущимся тротуаром. Как будто муравьи приклеились к липкой ленте. Аэромобили пролетают мимо как майские жуки. От жуков, правда, больше шума.

Транслятор почти не включаю. Новости смотреть скучно. Ни конфликтов международных, ни природных катаклизмов. Тишь и благодать. Раньше, лет пятьдесят назад, снимали сериалы, а теперь сам себе можешь придумать сериал и себя же в главной роли снять, надо только программу настроить. А так в основном певцов показывают. Разные поп-группы. Но я их ни видеть, ни слышать не хочу. С тех пор как дочка вышла замуж за барабанщика-антарктидера и уехала с ним в Соединённые Штаты Антарктиды.

Отрада души — кот Алкид. Гипоаллергенный генно-модифицированный. Не линяет, не гадит и не ест. Питается солнечным светом с помощью фотосинтеза, только иногда надо его удобрять — опрыскивать комплексным раствором из баллончика. Шерсть зеленоватая, а так — кот как кот. Ласковый, томный, мягкий. Стоит такая порода очень дорого, но это подарок от дочки и зятя. Чтобы я не скучала в одиночестве.

Да я и не скучаю. Просто всё стало как-то безразлично. Жизнь движется к неизбежному концу, и ничего с этим не поделаешь. Глаза слепнут, кожа обвисла, зубы выпали, нос загнулся крючком. Давление скачет, суставы ломит, память подводит. Ждать больше нечего. Всё в прошлом.

Включу всё-таки транслятор, надо почту проверить. И правда, письмо! Но не от дочки. Кто же это вспомнил про старуху? Компания «Коперник». Ну-ка, посмотрим!

— Здорово, старая карга! — на экране — румяный молодец в шикарном костюме. — Что, песок ещё не весь высыпался?

Теперь так принято общаться. Раньше сказали бы: «уважаемая госпожа» или «дорогой товарищ», а теперь по-простому — «старая карга». Ну и правильно — к чему лицемерить.

— Не надоело быть отработанным материалом? Сидеть на субпайке? Нет ли желания потрудиться на благо общества? Тряхнуть, так сказать, стариной? Ха-ха!

Кроме желания нужны ещё и силы, сынок. А их-то и нет.

— «Коперник» предлагает тебе, бабка, выгодный контракт. Полное обновление организма и переселение на Марс. Все расходы за счёт компании. Ты ведь в прошлом горный инженер, не так ли? Вот и займёшься разведкой полезных ископаемых. Как тебе такой поворот дела? Соглашайся, количество мест ограничено! Если согласна, жми «ОК». Уточнить условия — включи обратную связь.

Очень неожиданно. Неплохо бы, конечно, обновиться. Такая операция только миллиардерам доступна. Но и условия на Марсе не ахти. Яблони, как в старинной народной песне, там пока не цветут. Холодно, пыльно, атмосфера разреженная. И полёт только в одну сторону, пока космодром там не построят. Может быть, лет через пятьдесят. Поэтому молодёжь туда и не рвётся. И правильно, зачем посылать молодых, когда есть старики, которых можно подремонтировать, и уголовные преступники, которых не жалко.

Сила тяжести на Марсе в четыре раза меньше. Неплохо для больных суставов. Хотя их тоже, наверное, заменят. Надо уточнить условия…

…Не успела нажать «ОК», как уже подлетел аэромобиль. Стена раздвинулась, подали трап. С перилами, чтобы старушка не брякнулась случайно.

— Можно взять с собой кота? Спасибо!

Пища Алкиду не нужна, кошки — тоже. Не думаю, что он будет сильно страдать на Марсе. Надо предупредить дочь. Нет, уж лучше после операции. Чтобы не отговорила. Мы ещё успеем попрощаться.

В клинике полно таких же стариков. Все новобранцы, все в приподнятом настроении. Чуть не подрались, выясняя, кому первому идти на тестирование. Вот тот дедок ничего себе. Когда помолодеет, будет первый парень в марсианской деревне.

Ремонт организма проходит быстро. Технология отработанная. Анестезиолог накачал своими препаратами, на конвейер положили и перемещают из операционной в операционную. Кроят, шьют, как в мастерской. Где лазером, где иглой, где молоточком. Не больно, но очень неприятно. Лица у хирургов бесстрастные, равнодушные. Кажется, им и самим всё это надоело, и они тоже готовы сменить обстановку и рвануть на Марс.

Ну, вот и всё. Я это или не я? От наркоза отошла, тело опухшее, всё болит. Медсестра-робот всадила что-то в вену, теперь надо отлежаться несколько дней, отоспаться. Дедок бывший громко стонет в соседней палате и просит водки. Не может потерпеть чуть-чуть! Одним словом — мужчина! Да уколите же вы его, наконец!

…Из зеркала на меня смотрит девушка лет двадцати. Улыбается. Вместо вставной челюсти — ровные белые зубки. Глаза ясные, очки больше не нужны. Волосы густые, длинные, ни одной сединки. Щёчки пухлые, правда, ещё бледные. Теперь — в спортзал, на тренажёры, накачать мышцы и — к полёту готова!..

Дочь звонит. Удивлена, конечно, моим преображением.

— Мама, какая ты красивая! Ты что с собой сделала? Откуда такие деньги?

Вру, что выиграла в лотерею. О том, что завербовалась на Марс, так и не смогла сказать. Ничего, будем общаться виртуально, как это и было последнее время.

За окном спортзала — парк. Пальмы, рододендроны. За парком — морской берег, пляж. Чайки кричат. Больше я этого не увижу. Никогда. Будет безжизненная пустыня, две луны в чёрном небе и маленькая голубая звёздочка вдали. Зачем мне этот Марс? В обновлённом теле столько энергии! Хочется бегать, плавать, ходить колесом!

Молодой человек на соседнем тренажёре, похоже, думает о том же. Крутит педали что есть сил, а взгляд сосредоточенный, мрачный. Это бывший дедок, зовут его Сяо Альберт. А что, если нам с ним сбежать отсюда?

Не получится. Контракт подписан, и никто нас не выпустит до самого старта. Все выходы перекрыты, кругом камеры слежения. Но что, если всё-таки попробовать? Попытка — не пытка. Не расстреляют же, в конце концов! Ведь столько деньжищ в нас вложено!

Делаю вид, что заело педаль тренажёра. Громко ругаюсь, чтобы сосед заметил. Замечает, подходит.

— Чем могу помочь?

— А не сделать ли нам ноги? — шепчу еле слышно, стараясь не шевелить губами.

Опускает голову, делает вид, что возится с педалью.

— Обсудим после ужина.

Ужин королевский. Шампанское, икра, устрицы. Обычные люди такого не едят. Решили подкормить, чтобы запомнили родную планету как следует. Зря они так. Улетать