Юрьевич узнал голос своего коллеги, начальника окружного госпиталя МВД подполковника медицинской службы Кружилина Сергея Алексеевича.

— Виктор Юрьевич, дорогой, выручай, — взволнованно говорил собеседник. — У нас тяжёлый пациент. Очень тяжёлый. Офицер. Сочетанные травмы. Множественные осколочные ранения и переломы. Нетранспортабелен. Может, договоримся, очень нужен ваш ЦАС.

— Кто вам нужен? — не понял Сеславинский.

— Ну, ЦАС, церебральный аппарат Соммоникуса, — заявил собеседник. — Мы уже про него знаем. До нас дошёл слух о новейшем методе. Об испытаниях оборонщиков в вашей клинике. Готов на коленях перед тобой валяться Виктор Юрьевич, только пришли свою бригаду к нам. Хоть на пару часов. Мы свой транспорт обеспечим.

Попытки Сеславинского отбрехаться, только укрепили собеседника в своей уверенности. Он умолял поделиться аппаратом хоть на пару маааленьких часиков. Виктору Юрьевичу пришлось обещать, что он направит доктора Бекбулатова к тяжёлому пациенту.

Уговорив своего коллегу, довольный Кружилин Сергей Алексеевич, вытер пот со лба. Он тут же распорядился насчёт транспорта для доставки аппарата в госпиталь. Сергей Алексеевич знал, что у Сеславинского работает целый генерал ГУ ГШ МО РФ. Ещё ему доложили, что наблюдали в клинике несколько офицеров из очень опасных армейских структур. К тому же, как оказалось, работа аппаратов осуществляется под чутким присмотром прокуратуры, ибо как можно объяснить тот факт, что за аппаратом ходит целый следовать областной прокуратуры, переодетая в медсестру. Вот же свезло клинике, такую аппаратуру доверяют тестировать, а у нас всё по старинки, вздохнул Кружилин.

Вокруг церебральных аппаратов Соммоникуса начала разворачиваться нездоровая суета. Были уже попытки несанкционированного фотографирования аппарата. Аппараты стали сопровождать люди из службы безопасности. До ведомств, которые должны всё знать, начали доходить слухи об испытаниях в клинике Нейрон новейших аппаратов. Причём было решительно непонятно, какое уважаемое ведомство, стоит за этими разработками, но, то, что эти аппараты охраняют лучше президента, было ясно всем.

*****************

Поспать после суточной работы мне не дали. Разбудили через четыре часа. Сам шеф поставил задачу съездить в госпиталь МВД и помочь пациенту. С собой полагалось взять пресловутый пепелац. Виктор сказал, что Травка с Алиной будут трудиться до упора, пока не кончится магия, а я должен в 9 часов вечера, вместе с Алиной отправляться в Кальмар.

От клиники мы отъезжали целой кавалькадой автомашин. Была машина из госпиталя МВД в которую погрузили наш пепелац под охраной двух вооружённых до зубов людей, которые были одеты в специальные бронежилеты, тактические шлемы, разгрузки. Эти же люди крайне бережно выкатили из дверей клиники аппарат. Так аппарат и ехал в компании двух сопровождающих из госпиталя и двух спецназовцев. Я ехал отдельно в другой машине, охраняемый уже тремя вооружёнными спецназовцами. Машина называлась Тигр. Следом за нами ехала ещё одна машина с людьми в штатском. Я бы не удивился, если бы вверху в небе барражировал ударный вертолёт. Мне очень хотелось спать, но надо было ехать на срочный вызов.

В госпитале у нас была зелёная улица. Около больного мы были уже через несколько минут. Я попросил сопровождающих оставить нас с больным наедине. Все вышли, кроме одного спецназовца, который сообщил мне, что должен находиться в непосредственной близости от аппарата. Я согласился, но предупредил его, что лучше ему отвернуться, так как сейчас будет сильное излучение, и могут пострадать глаза. Сам же я нацепил на нос чёрные очки.

Пациент фактически покидал этот мир. Жить ему оставалось всего несколько часов. Я за свою практику на таких больных насмотрелся достаточно часто.

Хорошо, что ещё у меня оставалось заклятие абсолютного излечения. Вот это заклятие я и применил. Зелёная волна окутала пациента, и через три минуты он открыл глаза. Я сообщил человеку, кто я такой, где он находится, что с ним произошло. Потом я тихо попросил больного не вставать три дня и стараться не говорить, больше спать. Если вы меня понимаете, то кивните головой, попросил я его. Больной кивнул.

В обратный путь мы уже ехали на двух машинах. Но часа два нам всё же пришлось пробыть в госпитале. Меня просили осмотреть ещё ряд пациентов с целью уточнения диагнозов. Тут аппарат не подвёл. Плоский стеклянный экран со спиртом внутри мне показывал все болячки у пациентов. Накладывал я и малые лечебные заклятия, благо процесс их накладывания практически невидим для глаза, да и аппарат усиленно жужжал и мигал, что отвлекало пациентов и сопровождающих.

К 9 часам вечера я был как зомби. Мне нужно было срочно в Кальмар, и нужно было много подумать.

*****************

С Алиной мы договорились встретиться в Больших Кокосах на берегу моря около моей точки привязки. Здесь, как всегда было тепло и умиротворительно. Нирвана.

Появилась Алинка. Девушка хмурилась.

— Чего хмуримся, — поприветствовал девушку я.

— Гномов не люблю, — ответила Алинка. — Снится мне сегодня ночью, что иду я по берегу моря возле Больших Кокосов, как вдруг подходит ко мне гном, ростом метра полтора, горбатый, с длинной рыжей бородой, и говорит:

— Копай, Алинка, возле этого пня, клад здесь!

Я копала-копала, копала-копала, а клада всё нет. Гном опять появился и начал с меня ржать.

Иду я дальше. Опять гном появляется и говорит:

— Копай, Алинка, вот под этим кустом, клад здесь. Точно тебе говорю!

Я опять копала-копала, копала-копала, а клада опять нет. Гном появился и начал кататься по земле от хохота. Так я и не выспалась сегодня ночью. И клад не нашла. А сейчас к тебе подошла, а у меня в голове его смех стоит, и он опять говорит, что надо копать вон под той пальмой, там точно клад есть.

Я вздохнул. Взял лопату, поплевал на руки и начал копать под пальмой.

— Ты чего делаешь, — уставилась на меня Алинка. — Гномам, что ли поверил?

— Людям надо верить, — наставительно ответил я, смахивая со лба трудовой пот. — Даже если они гномы.

Через несколько минут, лопата ударилась обо что-то твёрдое, которое оказалось сундуком. Наверное, клад.

Поковырявшись ещё несколько минут в песчаном грунте, я выволок этот сундук из ямы.

— Ну, и что теперь твой гном говорит? — спросил я Алину.

— Да ничего он уже не говорит, — ответила удивлённая находкой Алинка. — Как узнал, что мы клад отрыли, долго матерился, а потом ушёл, кАзёл в натуре.

Наконец, к нам присоединилась Травка.

Мне пришло сообщение: "Вами был обнаружен семнадцатый клад