- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »
Ян Полищук РАСЩЕПЛЕНИЕ ЯДРА Рассказы и фельетоны
КОВАРНАЯ ПРИМЕТА
Чижиков прибежал в общежитие поздно вечером. — Ребята! — сказал он таким голосом, будто долгожданная посылка из Гжельска прибыла. — Ребята! Хочу вас обрадовать. Я уговорил профессора. Завтра он будет меня экзаменовать. Остановка за вами. — За кем? — спросил Коля Гребенкин, не скрывая разочарования. Его куда больше устроили бы волшебные пампушки Чижиковой тетки. И потом Чижиков сдавал сопромат уже третий раз, и мы стали привыкать к его двойке. — За вами! — категорически сказал Чижиков. — Ругайте меня на чем свет стоит, и на этот раз я сдам наверняка. — Хорошо, — отвечал за всех Коля Гребенкин. — Мы-то к этому давно готовы. А когда приступать? — Я бы не откладывал дела в долгий ящик, — откликнулся из угла Володя Титов. Чижиков слегка поморщился, но потом согласился. Интересы науки взяли верх. Володя Титов старательно откашлялся, набрал побольше воздуха в свою легкоатлетическую грудь и начал с несколько общих мест. — Я бы таких бездельников и лентяев вообще не допускал в институт… — Ничего, — кивнул Чижиков. — Подходяще. Пожалуй, тройка мне уже обеспечена. Давай ты, Гребенкин. Коля Гребенкин долго глядел в потолок, словно черпая там вдохновение, и наконец разразился экспромтом:Кто чванлив, самоуверен,
Точно старый сивый мерин?
Кто сердит из пустяков?
Ну, конечно ж, — Чижиков…
ЗНАТОК ЖИЗНИ
Художник Хлептиков ворвался в комнату приятеля с огорчением на вдохновенном лице: — Прозаик! Ты мне друг или ты мне недруг? — Я тебе друг, — поспешно подтвердил писатель Ракурсов, распахивая объятия. Его худощавые щеки подвижника увлажнились от слез. — Но что с тобой? На тебе творческого лица нет. — Какое может быть лицо у человека, изувеченного критикой? — расслабленным голосом сказал художник, усаживаясь в кресло. — А что, уже побили? — спросил Ракурсов. — Уже, — вздохнул Хлептиков и протянул приятелю газету. Статья, расстроившая художника, была написана местным критиком Сливянским. Изящным слогом рецензент излагал свои прогнозы относительно предстоящей художественной выставки. Абзац, который касался Хлептикова, заключал в себе хотя и доброжелательные, но несколько колкие замечания по поводу творчества «одного из крупных мастеров кисти области». «Весьма надеемся, — писал критик, — что на предстоящем смотре местных дарований П. Н. Хлептиков изменит своему многолетнему методу самопознания. Весьма надеемся, что на этот раз наш талантливый живописец вместо автобиографического цикла: „Я в своем кабинете“, „Жена поливает фикус“, „Владик за чертежом“, „Трезор лает на прохожих“ и натюрморта „Наш ужин“ представит нечто более актуальное, отобразив грандиозные преобразования в городах и селах нашей области». — Ах, талантогубитель! — возмущался Хлептиков. — Нет, ты скажи, почему он в меня критические булыжники мечет? Пропадает труд, выношенный в муках! Искания! Взлеты фантазии! Ракурсов в задумчивости прошелся по комнате. Взгляд его упал на кипу бумаг, испещренных путевыми записями. Подымая в своем творчестве пласты жизни, прозаик глубоко вкапывался в детали бытия. — А ведь он прав, этот Сливянский. Вот ты раскипятился. Опять, верно, задумал семейную сюиту? Ну брось наконец вариться в комнатном — соку, в этих, прошу прощения, суточных щах… — Позволь, позволь, — запротестовал Хлептиков. — Есть же вечные сюжеты? Могу я отстаивать право на яркую индивидуальность? Могу. Еще древние говорили: «Самопознание — путь к совершенствованию». — Именно древние, — жестоко сказал прозаик. — А где у тебя ветер современности? Где у тебя новые повороты? Нет у тебя ветра. Нет у тебя поворотов. Художник порывисто вскочил с места и, страстно восклицая: «Алмазная у тебя голова! Именно современность, именно новые повороты!», бросился прочь. …Мы не будем приводить подробный рассказ о вернисаже, состоявшемся спустя полгода после описанных событий. Открытие выставки походило на любую подобную церемонию, точно две ученические копии на картину маститого руководителя изостудии. Толпа приглашенных, томясь в ожидании, пока наиболее почтенный в городе живописец разрежет ленточку, переговаривалась о картинах, находящихся в Третьяковской галерее. Знатоки пейзажей, просочившиеся неведомыми ходами- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (23) »