кажется теплой, домашней, обжитой. Чем ближе к выходу, тем прохладнее. Ветер у входа пахнет снегом и туманом. А теперь так приятно лежать и засыпать в теплом, сухом мешке…
Из сна вырвал грохот камней. Пытаюсь вскочить, но не могу найти застежку мешка, ищу фонарик — его нет, а тем временем в темноте кто-то большой и тяжелый разгребает камни у самого входа. Медведь?! Что делать? Ружья никогда не ношу, сигнальные ракеты — лучшее "оружие" при встрече с крупным зверем — забыты в Ленинграде. И ведь не нападет же медведь на человека безо всякого повода! Но откуда он знает, что здесь человек? Я хватаю котелок, ложку и выколачиваю нечто оглушительное.
У входа землетрясение. Кажется, что обрушится свод пещеры — такой грохот внизу. А потом шум становится все дальше, все глуше, все тише… Отлегло. Но уснуть я не смог еще долго.
Утром меня разбудил долгий и напевный крик какой-то птицы. Все плоскогорье напротив было в снегу, а на деревьях было много больше желтых листьев, чем вчера. Осень наступала быстро. В голубом небе рождались облачка, превращались в тучки, и едва лишь успело солнце позолотить края обрывов, как все закрыла ровная серая пелена.
Я спустился вниз и на свободной от камней лужайке увидел следы с глубоко вдавленными в глину когтями. Медведь был невелик, и неизвестно, кто кого больше испугался.
Еще день я провел в этой мрачной и величественной пещере — фотографировал, вел топосъемку, собирал насекомых. Перед вечером, когда я вернулся, в распахнутый, как ворота, вход пещеры, полз липкий и быстрый туман. Иногда он исчезал, и тогда было видно, как снизу, со стороны Ташкургана, заходят в гигантскую каменную чашу облака, сотканные из такого же тумана. То, что поменьше, тяжело поднималось вверх — наверно, камни осыпи еще не остыли от дневного солнца и от них шли потоки теплого воздуха. Облака побольше быстро заволакивали ущелье, и тогда стоявшая в десятке метров одинокая арча становилась огромной и далекой. Когда туман отступал, на земле и листве оставался тонкий налет снега. Рабочий сезон кончился. Внизу, на равнине, еще долго можно будет ходить без пиджака, там еще будут цветы и зеленые листья на деревьях. Здесь, на высоте трех тысяч метров, наступала зима.