***

Мерцающая верхушка Одинокой Горы, покрытая снегом даже летом, была видна путникам на многие мили вокруг, не хуже маяка, который освещал дорогу заблудшим странникам. Со стороны могло показаться, что в месте, подобном Одинокой Горе не может процветать жизнь: слишком безжизненной она казалась. Но Трандуил знал, что это отнюдь не так. Процветающий клан гномов, вернувший свой дом, люди Дейла, десятки торговцев и просто тех, кто искал лучшей жизни за крепкими стенами Эребора — и это было только началом.

Слишком долго в Эреборе царила тьма. Она окутала подгорное королевство задолго до прихода дракона и теперь изменения были столь разимы, что даже слепец не смог бы их не заметить. Лошади неспешно шагали по протоптанной не одной сотней ног дорогой, отовсюду раздавалось пение птиц, кролики прыгали среди травянистых холмов, а бабочки порхали над вереском, вместе с непонятно откуда взявшимися здесь пчёлами.

Алагос тряхнул головой и принюхался к воздуху, явно наслаждаясь приятным цветочным ароматом. Трандуил опустил ладонь на шею зверя под собой, ощущая ускоренный пульс. Несмотря на то, что Алагос погиб в бою — в Битве Пяти Воинств, как многие стали называть её, сейчас о его травме напоминал лишь едва заметный шрам на морде. Магия древнего леса спасла своё дитя.

— Sîdh, Alagos,* — пробормотал Трандуил, призывая зверя под собой быть поспокойней. Как и сам король эльфов, самец мог чувствовать изменения в земле и воздухе, и так же, как и король — наслаждаться ими. Не только тем, что было зримо для обычных смертных, но и тем, что могли ощутить лишь дети леса. Год назад это место было похоже на гнойную рану, чей яд всё ближе и ближе подбирался к Сумеречному лесу, отравляя всё живое, что встречалось на его пути. Деревья начали увядать и испускать зловоние, которое омрачало суждения Трандуила. Его старая ненависть к Трору медленно перекочевала на Торина Дубощита и ещё немного, Сумеречный лес, так же, как и Эребор — поглотила бы тьма.

Если бы не один маленький хоббит, так бы и случилось.

Трандуил прикрыл глаза и приподнял лицо, наслаждаясь прикосновениями тёплых солнечных лучей к лицу. Эльф не знал, кого благодарить за Бильбо Бэггинса и ряд обстоятельств, которые привели маленького хоббита из Шира через пол Средиземья в Эребор. Трандуил научился многому за тысячелетия своего существования и на своём собственном опыте он знал, что даже малейшее решение ничего не значащего существа может полностью изменить или разрушить мир знакомый для всех. Сотни развилок возможного пути, сотни сценариев окончания истории — никто в мире не мог предложить, какое влияние Бильбо Бэггинс окажет на историю Средиземья и будущее, которое уже маячило на кромке горизонта, но ещё не обрело ясных очертаний.

— Ada?**— Леголас подвел свою лошадь ближе к Трандуилу и слегка потрепал абсолютно спокойного мерина по холке. — Что-то не так?

Внешне Леголас был копией своей матери: та же линия челюсти и изгиб губ. Тем не менее, в этих глазах Трандуил видел себя — хитрость, которая может возвыситься до высокомерия. Оставалось лишь надеяться, что на протяжении своей долгой жизни Леголас не попадёт в ловушку собственных пороков.

— Всё так, как и должно быть, Леголас, — ответил Трандуил, получив в ответ взгляд полный неверия и глубинного, закрытого ото всех страха. — Не переживай.

— Ты ведь знаешь — я чувствую это. То, что ты принёс с собой в Эребор из Сумеречного леса.

Трандуил протянул руку и дотронулся кончиками пальцев к своей рубашке, прямо напротив сердца, где под слоями ткани было надёжно запрятано самое драгоценное, после Леголаса, сокровище в жизни эльфа.

— Я был бы обеспокоен, если бы ты не смог этого сделать.

— Что это? — Леголас нахмурился и со всей силы вцепился в поводья своего коня, когда его отец ничего не ответил и даже не оторвал своего взгляда от мерцающей верхушки Одинокой Горы. Мерин раздраженно фыркнул и тряхнул гривой, наверняка ощутив беспокойство своего наездника. — Ada…

— Ты прекрасно знаешь, что это не принесёт никакого вреда, — всё же тихо ответил Трандуил, когда они подошли к главным воротам Эребора возле которых царил шум и гам. Туда-сюда сновали люди и гномы, торговцы с повозками доверху забитыми всякой-всячиной и солдаты в полном обмундировании. Все они расступались перед Трандуилом, словно камни на пути у бушующего потока. — Закрой глаза. Сосредоточься. Скажи мне, что ты чувствуешь, — произнёс король эльфов, одновременно с этим слегка склонив голову в ответ на поклон вечного хмурого Капитана Королевской Стражи.

Неохотно, Леголас сделал так, как его просили, позволив лошади под собой шагать в своём собственном темпе. Трандуил ощутил столь знакомую, но, тем не менее, не похожую на его собственную силу своего сына, которая мягко окутала его, не давя, а лишь ощупывая и пытаясь понять. Магия буквально завибрировала, когда сомнения Леголаса превратились в удивление.

— Глубокие корни, — прошептал принц, распахнув глаза и встречаясь взглядом с отцом. — Древние корни. Пресная вода. Тёплый солнечный свет и свет далёких звёзд, — Леголас нахмурился и потрепал по холке коня под собой. — Вкус жизни.

Трандуил слегка склонил голову в согласии.

— По сравнению с длительностью наших жизней — жизни гномов слишком коротки. Что уж говорить о хоббитах, — Трандуил со всей силы вцепился в поводья под своими руками. — Мне знакома боль потери, Леголас. Её бессмертная жизнь оборвалась в одно единственное мгновение и воспоминание — это всё, что осталось в память о твоей матери.

— Ты не хочешь, чтобы они страдали так же, — Леголас задумчиво склонил голову на бок. — Твой подарок защитит их?

Трандуил на несколько мгновений задумался, прежде чем ответить:

— По сути, да. Я не могу сказать, что он сможет отразить вражеский клинок или стрелу, но да, мое благословение повысит их шансы прожить вместе как можно больше дней. Сколько бы времени судьба ни отвела для них.

Впереди замаячили открытые ворота конюшни. Алагос ускорил шаг, наверняка учуяв сено и свежую воду.

Трандуил поражённо выдохнул. До него дошли сообщения о восстановлении Эребора, но слова не могли передать всех тех усилий, которые вложили гномы в реконструкцию своего дома. Хотя Трандуил и был далёк от познаний работы с камнем и молотом, но он не мог не оценить качество и количество работы, которые гномы выполнили за столь короткий