Слово о смерти

От издателей

В наше время много говорится о духовности. Но что такое духовный мир? Что он собой представляет? Как он воздействует на нас? Кто такие Ангелы и кто такие бесы? Существуют ли они в действительности или являются лишь плодом человеческого воображения? Как отличить духов добрых от духов злых? Что бывает с душой после смерти человека? Как человек должен относиться к событиям сверхъестественного порядка, порой вторгающимся в его жизнь, — к явлениям умерших, голосам, снам и тому подобное? Сегодня как никогда широко распространены различные духовные практики. Но Православная Церковь не советует заниматься ими и предупреждает об их опасности. В чем же эта опасность состоит и, если она действительно есть, как уберечься от нее? Как вообще научиться ориентироваться в мире духовном?

В предлагаемой читателю книге святителем Игнатием (Брянчаниновым) собрано все самое лучшее, что было написано и рассказано о духовном мире богомудрыми православными наставниками, начиная с самых древних и великих отцов-пустынников, этих поистине земных Ангелов. Самые яркие и захватывающие, ставшие хрестоматийными примеры из мира духовной жизни, начиная с описания мытарств, через которые проходит душа после смерти человека, собраны им здесь воедино. И сколько ни появлялось впоследствии сборников на темы «жизнь после жизни», «о явлении душ умерших», «о рае и аде», «о пользе молитвы за умерших» и прочее, эта книга до наших дней продолжает оставаться самой лучшей и непревзойденной. Святитель Игнатий не только раскрывает едва уловимые тонкости сложного мира духовной жизни, но и научает искусству их правильного восприятия, формирует навыки выверенного отношения к различным проявлениям духовности, он предлагает читателю действительно редчайший, незаблудный путеводитель по миру духовному.

Название одной из частей настоящей книги — «Слово о смерти» — поначалу может показаться неподготовленному читателю отталкивающим и даже пугающим. И это естественно, говорит святитель, ибо «как ни верно это событие для каждого человека, но сначала с величайшим трудом можно понудить себя даже к холодному воспоминанию о смерти». Но все же, «хотя такое размышление и крайне противно сердцу грехолюбивому и миролюбивому¹», нам «необходимо принуждать себя к воспоминанию о смерти», ибо «лучше ознакомиться с миром духов прежде смерти, нежели при наступлении смерти, как ознакомились многие к величайшему удивлению и ужасу своему».

Человек — существо религиозное. Пусть он даже не признает себя верующим, но как человек он отличается от животных прежде всего тем, что у него есть религиозное чувство, то есть способность чувствовать иной мир, проникать в него и переживать его реалии, иметь свой собственный религиозный опыт.

Но религиозное чувство может быть разным. У верующего человека это чувство одно — он обращен всей душой к Божеству, к миру Божественному, духовному, он ставит в центр своей жизни Бога и целью своей видит богообщение. Однако чувство это может быть и другим — слабым и неразвитым, а может быть и искаженным, неправильным или вовсе заглушенным. Как следствие, человек разрушает свой союз с Творцом, душевные силы его утрачивают единство, разобщаются, деформируются и ослабевают, и он становится игрушкой в руках темных сил. И тогда человек бывает готов бездумно поиграть из любопытства в какую-нибудь духовную игру: проверить свою ауру, открыть чакры, заняться йогой, попробовать свои силы в экстрасенсорике, белой магии или в чем-нибудь подобном и на первый взгляд безобидном. А иногда в легкомысленном удальстве он бывает готов, наоборот, бросить гордый вызов всем страшным силам ада и начать беспощадно бороться со всеми проявлениями зла или, при противоположном душевном настрое, броситься к ногам любого целителя, вдохновляемого кем угодно, лишь бы только получить помощь в своих тяжких, безвыходных жизненных обстоятельствах. А почему бы нет, что в этом плохого или страшного? Ведь в наше время контакты с потусторонними силами многим уже не кажутся запретными и опасными. Есть и другой вид искажений религиозного чувства — когда человеку удается подняться на ступень выше всей этой дремучей духовной безграмотности. Он уже живет чистой, высокорелигиозной и нравственно безупречной жизнью, он многого достиг не только в богопознании, но и в аскетике, он отрекается от своей воли, живет по евангельским заповедям и многим окружающим уже кажется идеалом и живым образцом. Но что-то невидимое для посторонних глаз вдруг низвергает его с духовных вершин и превращает в убогого, жалкого и неисправимо больного человека.

В чем же причина этих отклонений религиозного чувства, столь разных, но заканчивающихся всегда одинаково печально — тяжкой душевной болезнью, болезнью телесной или даже смертью? Причина одна — в неумении нынешнего человека разобраться в столь разнообразных проявлениях духовных сил в современной жизни. Этой-то сложной науке — науке различения духов — и учит святитель Игнатий своих читателей.

Легкость и доступность изложения святителем Игнатия такой сложной темы, как духовный мир, оценит любой, даже самый неподготовленный читатель. Но есть иной пласт его изложения, который будет приятно открыть для себя читателю подготовленному, сведущему прежде всего в естественных науках.

Святитель подходит к теме духовного мира широко и разрабатывает ее фундаментально. Он нисколько не боится вмешательства науки, этого строго рационального, беспристрастного взгляда на мир веры, мир, казалось бы, столь зыбкий и хрупкий, на едва уловимый предмет своего исследования — духовные явления. Наоборот, он с удовольствием апеллирует к аргументам от науки, ибо уверен, что глубокая образованность не отводит от Бога, но, напротив, приводит к Нему. «Безбожниками делались пустые и неосновательные мечтатели, а глубоко изучившие науку (и особенно почитаемую им математику) всегда признавали не только Бога, но и христианство», — пишет он. Из науки святитель Игнатий извлекает доказательства для веры, ибо уверен, что «истина веры находится в единении с истиной науки».

«Отвлеченное понятие о духах есть отвержение существования духов», — говорит святитель Игнатий и, синтезируя данные Священного Писания о духах с научными понятиями о пространстве, телесности и бесплотности, принадлежащей единому Богу, делает вывод о природе духов. А именно, он утверждает, что духи, хоть они и не обложены грубой плотью, подобно человеку, тем не менее материальны, «вещественны по новейшему пониманию вещественности».

Это