владел ни русским, ни испанским, ни английским. У математиков другие приоритеты.

Трехмерный мир возвращался не сразу, и Андрей смотрел на профессора со смутным удивлением. В математических дебрях расовые отличия терялись, и легко было забыть, что учитель — не человек. Как и то, что стажировка в департаменте математики Лабораториума потенциально была не менее опасной затеей, чем экспедиция в настоящие джунгли. Тагоряне любят способных инопланетников, но опасаются неконтролируемых факторов, и как они поступили со своими «подкидышами», всем известно.

— Эта секретность, остров в океане — не моя воля, — шуршащий голос профессора транслятор передавал тише человеческого. — Теперь я могу сказать, у нас общие задачи. (Андрей приосанился: эта идиома была комплиментом.) Совет Лабораториума до сих пор не может забыть о происхождении вашего почтенного родителя. Уже восстановлены дипломатические отношения между Тагорой и Землей, а они все твердят о каких-то малых воздействиях, о факторах, которые невозможно учесть на вашем уровне развития науки. Я лично рассчитал опасность, которую вы можете представлять в самом неблагоприятном случае. Но кое-кто продолжает занимать мое время и ресурсы Машин. Кое-кто считает, что я приписываю слишком большой вес позитивным исходам…

— Life isn't all fricasseed frogs, that's what they say, — не удержавшись, прошептал Андрей. Паршивец транслятор услышал и дал вариант перевода, помигивая оранжевым в знак возможной неточности. Профессор поднял третье веко в знак удивления. Андрей извинился и начал объяснять про вымышленную разумную расу, почти по-тагорски увлеченную предсказаниями негативных последствий, как вдруг заверещал коммуникатор.

— Эндрю! So good, это ты, наконец-то! Я уже думала черт знает какое…

— Салли, ты что кричишь? Я же у профессора, погоди… Простите, пожалуйста, — Андрей вынул «ракушку», вставил в ухо и заговорил вполголоса:

— Ну, что случилось, малыш?.. Серьезно?.. Нет. Нет, не смотрел… Салли, давай с самого начала, я первый раз слышу о каких-то люденах!

24 мая 2203 года

— «Меньшая часть человечества форсированно и навсегда обгонит большую», — сказал Андрей. — И самое интересное, что «подкидыши» не имеют отношения к люденам. Ни у кого из десяти оставшихся в живых пресловутый зубец Т не обнаружен. Как и у меня и шестнадцати моих, так сказать, кузенов, как и у трех внуков «подкидышей». А страхов-то было.

Тридцать лет прошло, подумал Макмэхон. Высокий, почти с Корнея, но мимика и пластика совсем другие, и глаза синие. И уже есть люди, которые знают Андрея Яшмаа, математика, но не знают, кто его отец.

— Андрей, вы не обидитесь, если спрошу: вы ведь хотите решить эту проблему? Узнать, что отличает «подкидышей» и их детей от других землян, и что имели в виду Странники, оставляя нам инкубатор?

— Обижусь, если не спросите, — Андрей ухмыльнулся. — Честно говоря, меня распирает. Можно, я немного поболтаю? Публиковаться мне пока рано, а болтать уже можно. Постараюсь без математики.

— Я весь внимание. — Плох тот терапевт, который не побеседует хоть с математиком, хоть с гибридизатором, хоть с артистом о его работе.

— Знаете, один эволюционист говорил: если бы Землю посетили инопланетяне в период становления человека как вида, они решили бы, что эти немногочисленные обезьяны вымирают.

— Вы думаете, Странники таким способом попытались сохранить наш вид?

— Да нет, это чепуха, тринадцать — мало… Ладно, берем факты. Во-первых, «подкидыши» ни с кем не кластеризуются. На генном уровне они люди, только неопределенные какие-то люди, равноудаленные от всех земных и внеземных этнотипов, как ныне живущих, так и древних. Во-вторых, есть некие участки генома. Одни из них у «подкидышей» уникальны, другие нет, и в любом случае ничего особенного, ни рогов, ни копыт на уровне фенотипа. Но что для них характерно… короче, у меня таких участков три, и они представлены только копиями, полученными от отца. В этих точках мамины варианты удалены, как если бы они были дефектными, и заменены отцовскими.

— Как такое может быть?

— Обыкновенно. Это случается и без Странников. Но когда те же гены сохраняются и у внуков, — наводит на размышления. Выборка пока мизерная, говорить о чем-то серьезном нельзя. Просто такая непонятная штука, аналог их янтариновых артефактов. Есть, а зачем — кто знает.

— Но вы предполагаете, зачем.

— Да, здесь начинается моя отсебятина. Я предположил, что Странники подобрали варианты генов, которые мы утратили, когда наш вид проходил через «бутылочное горлышко». Решили, что нам без них жизнь будет не мила, и прислали в подарочной упаковке. Возможно, это были зиготы погибших кроманьонцев, но скорее — искусственные конструкты. Кстати, это могло предназначаться и не нам. Вдруг мы вскрыли подарок для саракшианцев, который они должны были найти, когда выйдут в космос…

— Э, нет, подарок наш! — воскликнул Макмэхон. — Это был канун земного Нового года!

Андрей хмыкнул, давая понять, что оценил шутку. Но кто знает наверняка, подумал Макмэхон. В чем сильны Странники, так это в управлении событиями, которые менее развитые расы называют случайными…

— И что дальше? Ваши потомки станут новыми люденами?

— Наши потомки, Лемюэл. Наши. Помните задачку про шахматную доску и зернышки? У вас двое родителей, четверо дедушек и бабушек, восемь прабабушек и прадедушек. Лет через восемьсот каждый землянин будет потомком «подкидыша». И обратно, каждый из них будет потомком всех ныне живущих землян, кто оставит детей. Судя по тому, что мы знаем о Странниках, помощь, рассчитанная на сорок пять тысяч лет и еще восемь веков, вполне в их стиле. И тогда понятно про детонаторы — помните, артефакты, что нашли рядом с инкубатором. Насколько я знаю, исчезли детонаторы или умерших «подкидышей», или тех, у кого есть внук или не менее двух детей.

— Но ведь детонатор Корнея исчез уже лет пять как… Вы не знали?

Не знал. По лицу математика Яшмаа это было видно отчетливо.

— Андрей, так что это за гены? — спросил Макмэхон. — Вы говорите именно о помощи…

— Что за гены. По отдельности — ничего особенного. Некоторые повышают интуицию, эмпатию, умение вычленять семантику мельчайших знаков — не просто так шесть из тринадцати в профпоказаниях имеют зоологию и ладят со всякими зверушками. Интереснее, что со временем дадут комбинации генов. Можно на ваш экран?.. Мы не Странники, мы плохо умеем считать на таких временных расстояниях, да еще троих из тринадцати мы снова потеряли… Вот так как-то.

Радужные круги, лучащиеся надписями, лабиринты регуляторных